Поход
Шрифт:
– Только попрошу себе приклад с ложей другие и планку Пикаттини, чтобы прицелы можно было ставить. Как думаете, дадут?
– Ваня, за три пулемета и четыре автомата ещё и поцелуют в любое указанное тобой место. Это я пистолеты и броню ещё не считал. И лодку с мотором.
Может и не стоит те локалки дальше искать? Мы у Альянса уже столько экспроприировали – «за невосторженный образ мыслей», как когда-то классики выразились, – что покруче содержимого рядовой локалки будет.
– Кстати, о лодке. Что-то мы засиделись и расслабились. Прыгай в лодку и отгони её в заводину. Потом снимаем мотор, лодку прячем в лесу,
А мы с синьориной на квадрике прокатимся на север, посмотрим, что там есть интересного. Встречаемся завтра к вечеру на Дачной. На мотоцикле – напрямую проедете. Всё, работаем. После обеда, конечно, – женщины уже успели, запах, во всяком случае, аппетитный.
Готовит сегодня, кстати, Нора. В качестве «наряда вне очереди». Ибо я ей популярно (и без мата сумел, – отдельно отметьте!) объяснил, что приказ на «один выстрел в ту сторону из-за укрытия» и десять патронов в цель по факту – это несколько разные вещи. И только присутствие … остальных спасает её от более радикальных мер по приведению в чувство для правильного понимания сказанного командиром.
***
Квадрик неспешно катит по девственной, без следов колёс, дороге. Вокруг – такая же красивая нетронутая природа. Холмы пошли повыше, лес – пореже, только зверьё всё так же едва сторонится при встрече и удивлённо провожает взглядом что-то шумное и вонючее…
Солнышко светит уже в спину, видимость прекрасная, приятная во всех отношениях женщина, сидя сзади, поглаживает иногда… Красота. Направляемся примерно в сторону сицилийцев, до них, по прикидкам, километров шестьдесят. Не спешим, не больно-то они нам нужны. Просто дальняя разведка, на посмотреть: вдруг ещё что-то интересное увидим.
Если посмотреть на нами же составленный план местности, то локалки расположены по сетке с расстоянием километров в тридцать. До Сицилии ещё одна, по идее, должна быть – вот бы увидеть. Только с дороги вряд ли углядишь – она же будет где-нибудь в полукилометре, да за какими-то зарослями. Так что – мечтать не вредно, вредно не мечтать, как говорится.
Сандра вдруг лупит меня по спине….
Сандра
Родные души
Поехали… Сандра медленно отвыкала от «боевого режима». Андро – просто Андро, а не командир, и с ним можно просто поболтать… Ехали неспеша, дорога хорошая… Тишина… И там, впереди, не надо ни с кем воевать. Но…
Андро говорил, что у них нет определённой цели, так – посмотреть, что в округе делается, может, сицилийцев навестить, поскольку других знакомых поблизости не случилось. Однако цель определённо была. Она пока никак не обозначилась, но Сандра чувствовала: там, впереди, есть что-то важное. Не опасность – точно нет. Очень неопределённое было ощущение, и Сандра пыталась найти, на что оно похоже. Ближе всего – «встреча с ещё не знакомым, но значимым человеком», – но как бы и не совсем…
С какого-то момента ощущение изменилось – в «поле» появилось что-то более близкое нужное. Сандра попросила Андро остановиться (постучав по его спине, а как ещё?): на
– Скво, я вижу там свет. Пойдём туда?
Сандра открыла глаза, улыбнулась:
– Пойдём, нас ждут.
В лесу то появлялся, то пропадал за деревьями неяркий жёлтый огонёк. Вскоре стало понятно, что свет – в окошке, а окошко принадлежит избушке. Вышли на поляну – Сандра такого прежде не видела, а Андро обрадовался:
– Здесь живёт кто-то из наших, из России, из той России, точно!
Невысокий деревянный заборчик с калиткой, за калиткой, во дворе – две берёзки и рябина. Дорожка к крыльцу. У крыльца – лавочка…
Вдруг истошно заорал петух! Они от неожиданности аж присели – оба. Потом расхохотались, и тут дверь открылась, и на крыльцо вышла бабушка:
– Ну что стоите, заходите, раз пришли…
В избушке пахло… русским духом. Печкой, свежим хлебом, и ещё чем-то таким… неопределённым, чем пахнет в русских избах – везде, хоть на севере России, хоть на юге.
Сандра посмотрела на Андро: у него по щеке скатилась слеза.
– Што, сынок, тоже не по своей воле здесь?
– А кто здесь по своей? Андрей. Это Сандра.
– Бабманя я. Да вижу, сынок, что тебе-то я в бабки ещё не гожусь, но как звали дома, так и зовусь. А ну-ка, на дворе самовар поспел, давай его сюда! Я-то сама не таскаю, но раз гость такой – принеси. И унеси потом.
У Бабмани и пирожки были наготове, и варенье разное.
– А похоже, что вы нас и правда ждали, – Андро засмеялся и искоса взглянул на Сандру. И увидел, что Сандра неотрывно смотрит на Бабманю, не моргает даже…
– Ждала. Девочку ждала, вот эту. Анечку.
– Почему Анечку? Она же…
– Ладно, с ней-то можно словами не разговаривать, а тебе рассказывать придётся.
Скажи, девочка, ты когда-нибудь умирала?
– Умирала? Нет. Я и не болела никогда.
– А кто твои родители?
– Я их не помню. Они погибли в автокатастрофе. Мне рассказывали, что меня, маленькую, тогда через заднее окно выкинуло…
– И ты не пыталась узнать, кем они были, какими?
– Ннеет… – Сандра смутилась.
– Смотри, – это уже к Андро, – это она говорит, не я. А теперь я расскажу.
Дня за два до той вашей катастрофы совсем в другом месте, в другой стране, случилась другая автокатастрофа. И в ней погибла моя дочка Анечка. Ей было 23 года. Я расскажу о ней, ты, девонька, про себя многое поймёшь.
В общем, тело-то её сильно пострадало, и душа, как ни старалась, обратно войти не смогла. Но и уходить совсем не хотела, – стала искать другое пристанище. Но ничего подходящего поблизости не нашла, умиравшие молодыми оставляли совсем неживые тела. Хотя там, – Бабманя показала пальцем вверх – расстояний-то нет. И увидела она совсем маленькую девочку. Тельце своё, целёхонькое, она от удара покинула, но ещё не ушла, и родители были рядом… Вот Аня рядом полетала, не хотела чужое-то занимать, но увидела, что девочка уходит вместе с родителями.