Поход
Шрифт:
Стараясь не глядеть на трупы товарищей, разбойник отошел в сторону, сел под большим деревом и затаился, надеясь услышать шаги своего приятеля. Теперь он понял, что чужеземцы не устраивали засады рядом с тараканами: судя по всему, они просто тронулись дальше, своей дорогой. А вот Кроп, наверное, пошел именно к скакунам. Хорошо бы застать его там!
Жадр закрутил головой, судорожно прикидывая, в какой стороне они оставили тараканов. Потом он вспомнил об оружии. Оружие чужестранцы не взяли, а кинули рядом с горой трупов. Стараясь не глядеть на обезображенных товарищей, бандит выбрал меч, кинжал и, не оборачиваясь, припустил в лес.
Тараканов
Вернуться к Подданным Свободы — это, конечно, хорошо. Но еще бы лучше продать тараканов, — а это деньги немалые! — и обосноваться во владениях князя Граничного. Но такая затея связана со слишком большим риском.
Утром Жадр все же решился выпустить пятерых тараканов на вольный выпас, а самому вернуться в банду. Он в очередной раз прикинул направление и пустился в путь.
На этот раз ему повезло: уже к вечеру он нашел дорогу. Теперь оставалось ехать по лесу по натоптанной вдоль тракта тропе, и, вполне возможно, уже завтра к вечеру он доберется к своим. К страху наткнуться на патруль дорожной стражи прибавился голод, который тоже начал подгонять одинокого человека. Беглец не рисковал ни охотиться, ни собирать корешки или траву. И то, и другое требовало времени, которое он не хотел терять, и было связано с опасностью. Ко всему прочему, и охотник он был никудышный. Только к концу третьего дня, в поздних сумерках, умирая от голода и жажды и всерьез опасаясь, что заблудился, он увидел огоньки родного лагеря.
Когда Гаржапак, главарь банды, увидел Жадра, его глазки зло заблестели, а шрам на лице приобрел малиновый оттенок.
— Что ты здесь делаешь один? — прорычал он. — Где все остальные?
Но Жадр, который за эти дни натерпелся страха больше, чем за всю предыдущую жизнь, молча сполз с таракана, сел под ближайшее дерево, прислонился спиной к стволу и только после этого сказал:
— Они всех убили. Я чудом сумел убежать.
— Как — всех? — не поверил своим ушам Гаржапак. — Ты хочешь сказать, что вы напали из засады, и они тут же уложили на месте пятерых бойцов?
— Мы напали не из засады, — покачал головой юноша. — Мы подкрались к ним глубокой ночью. Убили одного паука. Убили сразу, чтобы он не успел подать сигнал. Но тут они напали на нас из засады. Фамута и Гарта разрубили пополам, остальных зарезали. Я только не знаю, что случилось с Кропом.
К этому моменту кто-то из товарищей поднес Жадру кувшин с вином, тот жадно выпил почти половину, после чего рассказал все еще раз, но уже более подробно.
— Значит, Кропа среди мертвых ты не нашел? — на всякий случай уточнил Гаржапак. — И куда же он мог подеваться?
— Не знаю, — растеряно моргая, пожал плечами Жадр. — Может быть, он заблудился в лесу и не нашел тараканов, а может, умер в лесу от ран.
Ярость Гаржапака уже несколько улеглась, теперь его больше волновало, что предпринять?
— Не говори ерунды, — одернул он молодого бандита. — Заблудиться в лесу Кроп не мог.
Последняя фраза была сказана так многообещающе, что сердце у Жадра вновь ушло в пятки.
— А может, он просто сбежал? — выдавил юнец из себя более подходящее предположение.
— Бежал!? — прорычал Гаржапак так, что собравшиеся вокруг бандиты вздрогнули. — Он не такой сопляк, как ты! Его жадность родилась на десятилетие раньше его самого! В таком случае он бы забрал и тараканов, и оружие, а ты бы до сих пор, как брошенный матерью слизняк, ползал бы по лесу.
Замечание выглядело вполне резонным.
Гаржапак смачно сплюнул и, расталкивая собравшихся вокруг бандитов, направился к хижине, которую он избрал себе для жилья.
Эту заброшенную лесную избушку они нашли несколько лет назад и разбили лагерь вокруг нее. Хижина была небольшой и напоминала те, в которых жили Тивар и Свейли — если, конечно, не считать того, что вид у нее был далеко не столь ухоженный, а от сада или цветника вокруг не осталось следа. Гаржапак, на правах главаря, отвел дом для себя, а остальные по трое-четверо ютились в наспех сооруженных шалашах.
Бандит вошел в комнату. Две девочки, которых он прихватил во время одного из набегов и сделал своими наложницами, завидев мрачное настроение хозяина, забились в дальние углы, а Гаржапак, не обращая на них никакого внимания, сел за стол, придвинул к себе кувшин с вином и налил полную кружку.
Все складывалось из рук вон плохо. Сначала его люди наткнулись на этих чужестранцев и оставили их в живых. С этого момента появились свидетели, которые могли объяснить, куда деваются караваны с паломниками. Он отправил отряд, чтобы уничтожить свидетелей, но вместо этого чужестранцы, вообще, получили живого пленника. А в том, что они его захватили, Гаржапак теперь не сомневался: если бы Кроп сбежал, то, несомненно, прихватил бы все, за что мог получить хоть ломаную медную монету. Уполз бы он раненый в лес — мальчишка на него непременно бы наткнулся. Он уже понял, что маленький ублюдок в лесу тыкался по сторонам, как слепой щенок, брошенный среди поля. Жадр, вне всякого сомнения, сделал несколько кругов и рядом с местом схватки и у того места, где были оставлены тараканы. Кровавый след раненного человека обязательно привлек бы его внимание.
Если с прошлым все ясно, то последствия событий покрыты мраком. Зачем чужестранцы взяли Кропа с собой? Если они хотели у него что-то выведать, то могли бы сделать это на месте, а потом со спокойной душой прирезать пленника. Зачем таскать лишнюю обузу? И тем не менее, они его забрали. Зачем?
Ответ напрашивался сам собой: чтобы отомстить. Собрать своих товарищей, если они у них есть, или сдать пленника властям, и тогда сюда будет направлен отряд стражниц, которые покончат с бандой. В обоих случаях, надо уходить. Ко всему прочему, бродит слух, что княжна Ямисса ищет этих чужестранцев. И не просто ищет, а приглашает их к себе во дворец. Если это действительно такие важные шишки, то карательная экспедиция будет быстрой и безжалостной. Хорошо еще, что шерифа Поруза нет в городе. Впрочем, это все равно не спасет. Против всего государства не попрешь.