Поход
Шрифт:
— Разбойники? — Лару встрепенулся. — Какие разбойники?
— Ну, вы должны были слышать, — подхватила эту тему девушка. — Про извергов, что нападают на паломников и других честных путников, убивают, грабят, похищают младенцев…
— Да, краем уха… — неопределенно промычал Лару, вспоминая о своем.
— Они скрываются в каких-то берлогах, — болтала без умолку девушка, ведя их по узкой лесной тропке, — а власти не могут их выследить и уничтожить. Люди волнуются, ругают того же Найла или Нуфтус. Так что власть ничего не делает, чтобы прекратить
«Бедняга, — подумал Баст, косясь на спутницу, беспечно размахивающую корзинкой в такт шагам. — Такая красота прозябает в дикой лесной пустоши! И все из-за людской злобы и тупости! Должно быть, ужасно скитаться под сенью деревьев, никогда не видя солнца, не ощущая на своем лице вольного ветра!»
Рассуждал он, естественно, как настоящий степняк, не признающий ничего, кроме просторных пустошей и монотонных равнин.
А еще он рассуждал, как глупец! Находись рядом с ним человек сторонний, но мудрый, он спросил бы: а куда ты идешь с этой странной девушкой? Почему не спросишь, с какой стати «прозябали в лесах без солнечного света» эти самые лесные отшельники до того, как их обвинили в укрывательстве бандитов?
Но Баст, впрочем, как и Лару, подобными вопросами задаваться уже не мог. Чары ведьмы оказались слишком сильны. Вкрадчиво проникли под черепную коробку острожные коготки, разорвав все невидимые нити, сигнализирующие о тревоге. Инстинкты грозных воинов и опытных путешественников уснули мертвым сном, убаюканные колдовской силой лесной нимфы.
Лишь раз встрепенулся Лару, подумав: «А где все те чудовища, которыми кишат здешние леса? Они что, повымерли или впали в спячку?»
Но он лишь положил ладонь на рукоять клинка и стал внимательнее вслушиваться в лесной гомон, не обнаруживая и тени опасности, исходящей от хищников.
Баст же, опустив голову, смотрел на босые ноги девушки, запачканные капельками грязи. Сырая земля под пологом леса быстро марала белоснежные пальчики, сотворенные словно бы из слоновой кости, но прохладная роса, слезами дрожащая на стеблях травы, быстро смывали грязь. Ничего, кроме этого раз за разом повторяющегося зрелища, Пророка не интересовало.
Перед ними сами собой раздвигались кусты, обнажая темные коридоры лесных тропок, и путники все дальше и дальше удалялись от опушки, погружаясь в темную сердцевину таинственной чащи.
— Погостите у нас немного, — продолжала щебетать девушка, касаясь локтем руки Лару, который млел и краснел. — А потом мы с сестрами выведем вас на дорогу. Только берегитесь воинственных девиц, что любят размахивать оружием и говорят грубыми вульгарными голосами! Они не любят пришельцев издалека и могут очень сурово обойтись с таковыми.
— А что, ты не очень-то любишь воительниц Найла и Нефтис? — спросил Баст, с трудом произнося непривычно звучащие имена.
Девушка расхохоталась и остановилась.
— Да они и сами себя не любят! Это же надо быть такими! Умора!
— Какими —
— Ты не очень справедлива, — осторожно начал Баст, но тут девушка сверкнула глазами и резко спросила:
— Разве я такая?
Ее ладони плавно прошлись по бокам, сверху вниз, повторяя все соблазнительные плавные изгибы. Потом она решительным движением выдернула из копны пышных волос цветы и швырнула их на землю. Ее впечатляющая грива разметалась по плечам. Чтобы еще больше усилить впечатление, она легко повернулась вокруг себя на одной ноге и рассмеялась, невинно глядя на путешественников.
А они выглядели довольно глупо: Лару просто разинул рот и хлопал глазами, Баст же потупил взгляд, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
— Ну? — требовательно спросила нимфа, упрямо топнув ножкой.
Лару что-то восхищенно буркнул и притворно закашлялся, словно подавился, один только Баст нашелся:
— Конечно, нет! — спохватываясь, воскликнул он. — Ты нисколько на них не похожа!
— Вот я и говорю, — усмехнулась девушка. — Они сами себя не любят!
Удовлетворенная произведенным впечатлением, она легкой походкой двинулась по тропинке, а две пары мужских глаз сопровождали каждое ее движение.
Пройдя еще несколько шагов, она остановилась, повернулась и, глянув на них, еще раз очаровательно рассмеялась:
— Ну, право, чудные вы! Идете, или нет? Вас что, громом поразило?
Глянув растерянно друг на друга, кочевники поспешили догнать жительницу леса. Тут Баст почувствовал даже не тревогу — а словно бы тень облачка, набежавшую на его внутреннее солнце. Все же он не был простым человеком, которого можно морочить сколь угодно долго. Пророк невероятным усилием воли попытался разорвать объятия иллюзии.
Конечно, он все еще не ведал более очаровательного существа во всей Вселенной, чем их молодая спутница, и боролся не с ней, а со странной пустотой внутри себя, захлестнувшей все существо. Тем не менее, лицо девушки вмиг осунулось, она пару раз споткнулась и даже обронила несколько ягод.
Лару, кинувшийся их поднимать, недоуменно спросил:
— Что-то случилось? Ты испугалась?
— Нет-нет, все нормально, — улыбнулась нимфа, покосившись на Баста, на лбу которого выступило несколько крупных капель пота, словно он только что рубил дрова или всего минуту назад закончил петь гимны Великой Матери, отстояв ночной молебен.
Чувствуя сопротивление своим усилиям, Баст уже более целенаправленно постарался скинуть опутывающие его невидимые тенета. У него возникло такое ощущение, будто его и Лару схватил голодный паук-смертоносец, пригвоздив к земле парализующим импульсом. И не просто смертоносец, а сильная, голодная самка!