Походка пьяницы
Шрифт:
Карлу пришла в голову ужасная догадка:
– Ты думаешь, что-то снова случилось? Когда ты пришел повидать Конута, он был…
– Совершенно холодным. Почти мертвым. Ему сделали промывание желудка, и, говорят, все будет в порядке.
Когда они подошли к комнате Конута, врач изучал спектр, выдаваемый портативным диагностическим прибором. Конут лежал без движения. Врач успокоил их.
– Он был близок к успеху, но и на этот раз не достиг цели. Какая это попытка? Пятнадцатая? Если судить по записям…
Карл холодно прервал его.
– Вы сможете его разбудить? Хорошо. Давайте. Врач пожал плечами
– Я видел совершенно нелепый сон, – произнес он внятно.
Тут он заметил Лусиллу, и его лицо просветлело. По крайней мере, она не была сном. Мастер Карл никогда не страдал избытком такта, но его хватило на то, чтобы выйти, прихватив с собой врача, и оставить парочку наедине.
Промывание желудка – процедура не из приятных. Конут перенес ее уже в третий раз, но еще не полюбил; в данный момент он чувствовал во рту мерзкий привкус желчи, пищевод просто разрывался на куски. Снотворные таблетки покинули его, оставив взамен головную боль.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Лусилла подала ему стакан воды и одну из капсул, которые оставил врач. Конут проглотил ее и засмеялся.
– Счастливчик Уол, – сказал он. – Знаешь, если бы я не спал, когда явился этот писака, я бы пошел и дал Уолу по башке – это его идея прислать писателя; он подбил половину антропологов вскладчину оплатить нам услуги Фарли на год вперед. Вот так… Я обязан Уолу жизнью.
Конут поднялся и удивленно огляделся. Несмотря на головную боль и поганый привкус во рту, он чувствовал себя гораздо лучше, причины этого не поддавались анализу. Даже сон, хотя и эксцентричный, не был неприятен. Там были Мастер Карл, Эст Кир и женщина из Южной Америки, но там была и Лусилла.
Конут остановился у стола.
– Что это?
Это была аккуратная стопка бумаги, подшитая в папку с надписью «С. Р. Фарли, консультант». И больше ничего. Просто консультант. Конут открыл папку и углубился в изучение первой страницы; записи производили впечатление уравнений. Часто встречались символы и среди черточек, крестиков и знаков конгруэнтности, все это смутно напоминало студенческий курс логики символов.
– Почти булевское изложение, – произнес Конут заинтересованно. – Очень любопытно. Взгляни, Лусилла. В третьей строке. Если подставить эти три члена в расширение на четвертой строке…
Он осекся. Лусилла покраснела. Но Конут не заметил этого, он смотрел на свой стол.
– Мое исследование Вольграна! Где оно?
– Если ты имеешь в виду аномалии распределения, которые готовил для Мастера Карла, то он забрал их, уходя.
– Да оно же еще не закончено!
– Но Мастер Карл не хочет, чтобы ты сейчас работал над ним. Или над чем-нибудь еще. Он хочет, чтобы ты сегодня отдохнул – уехал из городка, и чтобы я была с тобой.
– Гм, – Конут мрачно уставился в окно, затем причмокнул губами и языком, скорчил гримасу. – Хорошо. Но куда мы поедем? У тебя есть идея?
Лусилла выглядела несколько обеспокоенной.
– Честно говоря, – произнесла она неуверенно, – да…
К заходу солнца они сели на борт ежедневного перевозчика,
Внезапно Лусилла сказала:
– Я не говорила тебе о Роджере. Моем брате, – добавила она быстро.
Конут прервал движение, которое собирался сделать.
– Что ты хочешь о нем рассказать? – спросил он.
Лусилла решительно произнесла:
– Он не достиг университетского уровня. Возможно, он и попал бы в Университет, но когда Роджеру было пять лет, он купался, в воде был другой мальчик, он нырял. Они столкнулись, и второй утонул.
Она остановилась, чтобы взглянуть на Конута.
– Роджер разбил себе череп. И вот с тех пор он… ну, словом, дальше его мозг не развивался.
Конут, нахмурившись, переваривал информацию.
Не потому, что думал о тупом брате жены, а лишь потому, что раньше не подозревал о его существовании. Конуту никогда не приходило в голову, что брак затрагивает отношения не только между двумя людьми.
– Он не сумасшедший, – беспокойно добавила Лусилла, – всего лишь не очень развит.
Конут почти не обратил внимания на ее слова. Он с трудом пытался примириться с мыслью, что приобрел не только сторожа и любовь, но и что-то еще, чего раньше совсем не принимал в расчет. Остаток пути занял двадцать минут; все это-время потребовалось Конуту для осмысления факта, что вместе с удобством и удовольствиями у него появились и определенные обязанности.
Поселение располагалось в девяноста футах над водой, как раз вровень с горизонтом. Оно называлось Сэнди Хук и размещалось на стальной платформе площадью пятьдесят акров. Поселение состояло из двенадцати уровней, самый нижний из которых был в сорока футах над уровнем максимальной воды – абстракция, обозначающая расстояние между подошвой платформы и наибольшей высотой волн океана. Поселение стояло на сотнях металлических ног, которые уходили в ил, покрывающий скалистое дно. В шторм белые барашки волн требовательно хлопали по подбрюшью платформы. Если же случались молнии, то они непременно попадали в громоотвод на башне радара.
Было время, когда радары являлись причиной существования таких поселений. Но это осталось в прошлом, так как радары утратили свое значение, их заменило слежение со спутников и использование отраженных от ионосферы сигналов. Но люди приспособили платформы для других целей. Радары указывали путь подводным судам флотов всего мира, когда те, похожие на китов, плыли вдоль континентального шельфа в поисках гавани. Платформы служили «кораблями-матками» рыболовных судов на отмелях. Такие поселения давали жилье нескольким десяткам миллионов на одном только американском побережье. Там же размещалось производство вредных отраслей, сопровождающееся тяжелым запахом, сильным шумом, и оборудование для опасных технологических процессов.