Похороненный дневник
Шрифт:
— Да не за что. Ты голоден?
Джаспер бойко закивал.
— Значит, по дороге на автобусную станцию возьмем по сэндвичу, — она выпрямилась и протянула ему руку.
Помедлив пару секунд, он эту руку взял.
— Хорошо.
Вдвоем они миновали закрытые двери кабинок, прошли в конец коридора и подняли ручную кладь: женщина — свою сумочку, Джаспер — чемодан. Потом женщина вывела его в проулок за домом и выключила свет в коридоре.
Когда дверь черного хода захлопнулась, Джаспер поднял лицо:
— Как вас зовут?
— Без разницы, Джаспер. Поскорее заруби это на носу.
— Что?
— Никогда не называй свое имя незнакомым
Глава 23
Дама вывела Джаспера из проулка и свернула за угол, на Вудвард-авеню. Воздух городских улиц освежал не хуже душа, о котором мальчик мог только мечтать. По пути он зорко оглядывал тротуары позади и впереди себя, но детектива нигде не было видно.
Пройдя три квартала, они свернули в маленькую закусочную с написанной от руки вывеской «У Стеллы». За кассовым аппаратом при входе стояла низенькая пухлая женщина с седыми волосами и с толстыми очками на носу.
— Люси! Как поживаешь? — у кассирши были жуткий акцент и теплая улыбка.
— Все хорошо, миссис Валассис. А как у вас?
Миссис Валассис не ответила, только посмотрела на Джаспера и приподняла густые седые брови.
— Сегодня вдвоем?
Дама, державшая мальчика за руку, кивнула в ответ; кассирша подхватила две запаянные в пластик картонки с меню и повела странную парочку к одной из шести кабинок, устроенных у левой стены узкой закусочной. К стене напротив были придвинуты четыре квадратных стола с разномастными стульями. Джаспер и Люси были здесь единственными посетителями, не считая двух старушек в самой дальней кабинке.
— Сегодня фирменная мусака, [5] — гордо объявила миссис Валассис.
— Мы возьмем только два гамбургера и две газировки. Спасибо.
Этот заказ, кажется, расстроил пожилую кассиршу:
— Мусака очень вкусная. Рецепт моей йа-йа.
— В другой раз.
Поджав губы и сунув меню под мышку, кассирша поспешила прочь и очень быстро вернулась с двумя темными стаканами, полными воды, которые без церемоний выставила на стол, чтобы снова удалиться. Джаспер поскорее схватил свой стакан и одним махом осушил его целиком.
5
Рубленая баранина в остром соусе с баклажанами, блюдо греческой кухни.
— Вас и правда зовут Люси? — спросил он, едва отдышавшись.
— Нет, но ты зови меня так, если хочешь, — она смотрела куда-то вдаль, сквозь грязную витрину. Глаза потемнели, словно кто-то задернул в них шторы.
Джаспер старался не поддаваться вертевшемся в голове неловким вопросам о лиловой тахте и вместо этого оглядывал крошечную закусочную. Старушки, сидевшие на два столика позади них, низко склонились над своими тарелками. Миссис Валассис сгорбилась за кассой, записывая что-то в блокнот. У входной двери был выставлен стеллаж с полками, на которых красовались печенье, пирожные и буханки хлеба невиданных форм и расцветок. Обрушившееся на Джаспера чувство голода заставило его закрыть глаза.
Еще несколько минут он так и просидел, не открывая их. В жизни своей он не чувствовал еще такой усталости. Ночь, проведенная на диване в гостиной миссис Карбо, была полна оборванных снов, в которых алая кровь плескала
Вам известно, кто меня убил?
Глаза Джаспера распахнулись снова.
К их столику уже шаркали шаги. Миссис Валассис вернулась, прижимая к обширной груди учетную книгу.
— Люси, зелье обычным набором? — едва слышно спросила она.
Дама, которая была не-Люси, кивнула и через стол подвинула к ней сложенную долларовую бумажку. Миссис Валассис что-то чиркнула в своей учетной книге и лишь тогда подняла со стола деньги. Джаспер хотел спросить, за что не-Люси заплатила этот доллар, но не решился: та сразу вернулась к созерцанию чего-то невидимого за стеклом витрины.
Желтовато-белые обои, которыми была оклеена закусочная, пестрели коричневыми с золотом рисунками, изображавшими женщин в свободно развевающихся одеяниях и мужчин с острыми бородами. На голове у каждого было по венку с торчащими во все стороны листьями. Одеяния летели по ветру, спадая с женщин. Джаспер вдруг понял, что таращится, и поднялся с сидения.
— Схожу в туалет.
Не-Люси и бровью не повела.
Джаспер направился в угол закусочной и по узкому коридору к уборной, изо всех сил стараясь не глазеть на обои. Там он не торопился в надежде, что сможет убить побольше минут, оставшихся до того, как подадут заказ. Голод делался несносен, и Джаспер уже чувствовал, что вот-вот обезумеет окончательно и примется ныть. Ему не хотелось закатывать истерику на глазах у новообретенной подруги, но могло выйти так, что он не сможет сдержаться. Он неторопливо и тщательно вымыл руки, думая о грязной тряпке, которой возил по стенам, и о всех тех людях, что глазели на лиловую тахту. Стены мужского туалета покрывали неразборчивые каракули и цифры. Джаспер силился расшифровать их, проворачивая петлю полотенца все ниже и ниже, пока не выехал относительно чистый кусок.
Обшитые деревянными панелями стены длинного коридора, который вел назад к столикам, были сплошь увешаны фотографиями. Джаспер остановился изучить их поближе. На него со сдержанными улыбками смотрели мужчины с прилизанными, тщательно расчесанными волосами, — так, будто всем им не терпелось поведать ему какую-то тайну. Джаспер ответил хмурым взглядом. По уголкам некоторых снимков вились росчерки черными чернилами. Один из мужчин показался слегка знакомым: Джаспер вроде бы видел его где-то, но никак не мог вспомнить, где именно. Может, в кинофильме? Все ближе подбираясь к залу со столами, он всматривался в каждое лицо на снимках, пока одно из них не заставило его остановиться.
На фотографии была его мама.
Джаспер потер глаза и вгляделся еще раз. Вот же она, с ослепительной улыбкой, с высоко подколотыми волосами и с чуть заметной родинкой на левой щеке. Под маминым подбородком кто-то нацарапал имя: «Тея». Это была мама Джаспера, но в то же время и не она. Здесь она была совсем молодая, грудь обтягивает тесное платье с низким вырезом. Снимок напомнил ему не-Люси в ее кружевном белье. Если б отец увидел такое, его наверняка удар бы хватил.
Джаспер встал на цыпочки, чтобы снять фотографию со стены, но та не поддавалась. Даже двумя руками, потянув со всей силы, он не смог ее пошевелить. Маме здесь не место, рядом со странно разодетыми незнакомцами! Рамка оказалась наглухо прибита к дереву. Не сводя глаз с маминого лица, Джаспер отступал, пока не уткнулся спиной в стену напротив. Он так давно ее не видел, что слезы наворачивались.