Похорони Меня Ложью
Шрифт:
— Ты наполовину та девушка, которой она могла бы быть, Мак.
Боль вспыхивает в моей груди, и красное заливает зрение. Прежде чем я успеваю подумать, я размахиваю рукой, целясь прикладом пистолета в лицо Винсента, ударяя его пистолетом. Он отшатывается от удара, едва заметно, и когда убирает руку ото рта, я вижу, как сочится кровь. Небольшое чувство удовлетворения просачивается в мои вены.
— Посмотри на себя сейчас, — хвалит он, посмеиваясь с кровью, размазанной по его передним зубам.
Винсент входит в мое пространство, и прежде, чем я успеваю
— Так полна ярости. Такая сломленная, — выдыхает он, наклоняясь ко мне.
Что-то темное скрывается в уголках его глаз, черт возьми, почти сдирая с меня кожу.
— Я убью тебя.
— Тогда сделай это, детка. Сделай свой выстрел, прямо здесь, прямо сейчас, — насмехается он, нависая своим ртом над моим.
Гнев закипает у меня в животе, заставляя горячую слезу скатиться по щеке. Это было бы так просто. Я могу нажать на курок прямо здесь и, наконец, освободить себя и свою сестру, но не могу этого сделать. Не могу заставить себя сделать это, и это вызывает горячие слезы разочарования, которые льются потоками.
Винсент наклоняется ко мне, его лицо прижимается к моему. Боль пульсирует в моей груди, а желудок восстает, когда он облизывает мою щеку, пробуя слезы. Я отшатываюсь от него, мой подбородок дрожит, когда я пытаюсь сдержать надвигающиеся рыдания.
— Ты так похожа на нее, — шепчет он, отодвигаясь ровно настолько, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.
Я сглатываю, когда мы смотрим друг на друга, ненавистное напряжение наполняет воздух. Воспоминания из прошлого проносятся передо мной, и прежде, чем я осознаю, что делаю, мой палец сжимается на спусковом крючке, и я уже собираюсь нажать на него, когда Винсента отталкивают назад.
Все происходит так быстро. Размытое пятно тел. Размытое пятно сталкивающихся кулаков. Вздох слетает с моих губ, когда моя рука вывернута под нечестивым углом, и я издаю крик боли. Грубая рука закрывает мне рот, заставляя замолчать, и меня внезапно выдергивают.
Цвета расплываются передо мной, и я чувствую себя дезориентированной. Моя спина врезается в стену, чья-то рука тянется к моему горлу. Я задыхаюсь, борясь с неумолимой хваткой. Когда лицо человека появляется в поле зрения, я замираю, глаза расширяются.
— О чем, черт возьми, ты думаешь? — шипит Баз, глядя мне в лицо. Его хватка жесткая и безжалостная, перекрывает доступ воздуха. — Ты, блядь, тупая? — кипит он, для пущей убедительности прижимая меня к стене.
Быстрый взгляд вокруг говорит мне, что он вывел меня наружу, в коридор. Музыка громкая. Все, что мне нужно было бы сделать, это добраться до лестницы, чтобы уйти.
Я начинаю бороться с ним. Сопротивляюсь его хватке, пытаясь отдышаться.
— Успокойся, черт возьми, — скрипит он зубами.
Мы оба замираем, глядя друг на друга, и
— Ты сказала, что закончила.
— Я солгала.
— Если ты сделаешь это, ты потеряешь свой шанс. Ты никогда не получишь того счастья, которого так сильно хочешь. Ты ведь понимаешь это, верно? Ты потеряешь все.
— Мне все равно! — кричу я.
— Я же говорил тебе, что улажу все, — кипит он, гнев написан на его лице.
— Ты солгал мне! Я слышала, как ты говорил по телефону прошлой ночью. Это просто доказывает, что я не могу тебе доверять. Он заслуживает смерти за то, что сделал со мной.
Лицо База напрягается от боли и чего-то, что очень похоже на страх.
— Это не тебе решать, Маккензи.
Мои глаза сужаются. Как он может так говорить? Конечно, это мне решать. Я жертва, та, кого отправили в психиатрическую больницу по частям. Это я ношу на себе все шрамы той ночи. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее в моих венах поднимается гнев.
— Отойди от меня.
Он подходит ближе, прижимая меня к стене. Я ненавижу, что часть меня смягчается от его близости. Я скучаю по его запаху. Я ненавижу, что скучаю по теплу его тела. Прошло всего несколько дней, так что я не должна чувствовать такого уровня заброшенности из-за этого короткого промежутка времени. То, как он прижимает меня к стене, то, как возвышается надо мной, проникает в мою орбиту — я скучаю по нему. Я так скучаю по нему, что это заставляет меня наброситься на него.
Снова дернувшись в его объятиях, я пытаюсь оттолкнуть его, но мне не сравниться с его силой. Он даже не толкается и не двигается при моей попытке, просто держит меня в ловушке. Его рука взлетает к моему лицу, сжимая щеки, как тиски, заставляя посмотреть на него. Я перестаю бороться.
Что-то тянется, между нами, этот чертов электрический ток, притягивающий нас друг к другу. Проходит удар, затем еще один, прежде чем его рот оказывается на моем. Поцелуй грубый и злой. Я впиваюсь ногтями в его кожу, притягиваю его ближе к себе и впиваюсь зубами в его нижнюю губу, пока он не шипит от боли. Моя влажная одежда прилипает к телу, а холодная кожа, прижатая к его горячей коже, заставляет застонать ему в рот. Он зарывается рукой в мои волосы, дергает за мокрые пряди, наклоняет мой рот и голову туда, куда хочет, а затем пожирает.
Моя страсть к этому мужчине и то, что я испытываю к нему, заставляют меня предпринять действия и разозлиться. Я колочу по нему кулаками, отталкивая. На этот раз он позволяет мне толкнуть его, его нижняя губа сочится кровью от моих манипуляций.
Мы оба стоим, грудь вздымается, а губы краснеют от грубого поцелуя. Не знаю, как это происходит, но я снова целую его, провожу руками по его волосам, дергаю за кончики, пока он не прижимает меня к стене и не захватывает мои губы с неистовой одержимостью, которая питает темноту, клубящуюся внутри меня в последнее время.