Похороны ведьмы
Шрифт:
Не попала ни одна. Если б Дебрен и Ленда были целью, шириною равной хотя бы дверям конюшни, то несколько стрел – возможно, три, – попали бы в них, вместо того чтобы врезаться в сугроб выше, ниже и по сторонам. К счастью, они были гораздо меньше размерами, и единственным источником разлившейся крови была шея магуна.
Несмотря ни на что, боль докучала значительно меньше, чем усталость. Порой он почти хотел, чтобы лучник наконец попал, раз и навсегда покончив с этими мучениями.
– Стой!
Он тут же послушался. И, о чудо, выполнил приказ Ленды буквально, хотя еще только что дал бы отсечь себе руку, зная, что если только перестанет
– Что… что это… было? – выдавил он. Ленда не успела ответить.
Разносящийся по всему склону звук рога не оставлял ни тени сомнений. Кроме одной. Дебрен не мог сказать, откуда он долетал. Он подумал, что у владельца рога должны быть легкие размером в солидный бочонок. Басовитый гул наполнил все вокруг.
– С дороги, – буркнула Ленда. Немного, кажется, удивленная, она не спеша закладывала болт в канавку арбалета.
– Что?
– Сигнал! – Она начала крутить головой, неизвестно зачем оглядываться, потому что сани, освободившиеся от конского трупа, и четверо наездников были прямо перед ними. Широко разбросанная и с каждым мгновением все более растягивающаяся цепь галопом мчалась в гору, посверкивая остриями копий и обнаженных мечей.
– Когда так трубят, это означает: "С дороги". Если два рыцаря встречаются на узком тракте, то обычно с этого начинается стычка.
Дебрен пробежал взглядом по цепочке бельничан. Чуть подольше задержался на перевернутых санях, но и там не нашел никого, кто мог бы трубить в рог.
– Кто это? – растерянно спросил он. – Из-за этого эха…
– Никто, – сказала она тихо. – Это конец, Дебрен. Мы окружены.
Он глянул направо, на север, и согласился с ней. От соседнего холма, расположенного еще на бельницкой стороне, приближались два всадника. Они не спешили, и эта медлительность была гораздо подозрительнее галопировавшей группы, двигающейся с востока. Эти двое сверкали латами и выглядели профессионалами.
– Ссади меня, – потребовала девушка. Голос у нее немного дрожал.
Дебрен опустился на колени, потом наклонился, коснувшись лбом земли. Она спустилась и тут же села. Быстро вытянула несколько болтов и натыкала их в снег. Будут под рукой: одно движение – и снаряд ляжет на тетиву. Но оба знали, что из этих семи коротких стрел половина может остаться там, где они лежат сейчас. Стрелять издалека нет смысла, а если цепь, поравнявшись с разбитыми санями, помчится дальше, перейдя в атаку, то девушка в лучшем случае успеет зарядить арбалет раза четыре.
– Если я сделаю вид, что ты мой заложник… есть надежда, что выживешь? – Она уже овладела голосом, и руки не дрожали – ни сейчас, ни перед этим. Глядя в ее потемневшие глаза, Дебрен понял: что бы здесь ни случилось, никто не назовет это казнью. Ленда умрет, но на этом любые ассоциации с эшафотом обрываются. Потому что палачей падет больше, чем жертв. Бежать она уже не могла, однако убивать еще была способна. Сейчас, когда смирилась с судьбой, даже больше, чем раньше.
Едущие с севералюди придержали коней. Передний, лишь чуточку потоньше в обхвате в животе и груди, чем его конь, запрокинул прикрытую капалином [18] голову, поднял рог и затрубил с силой стада разъяренных зубров. Только теперь Дебрен пригляделся получше и обратил внимание на наличие третьего коня. Спутник трубача заслонял его
18
плоский шлем, загнутый по краям вниз.
– Нет, – буркнул магун, не отводя взгляда от поблескивающей металлом пары. – Если выяснится, что бельницкие спецслужбы причастны к падению веретена, трон здорово пошатнется под задницей у князя. Не знаю, оставит ли он в живых этих, – он указал на наступающих, – но нас – наверняка нет.
– Жаль.
– Я не бросил бы тебя, – легко улыбнулся он.
Сани, везущие командира кордонеров, как раз миновали вторые, разбитые. И, не задерживаясь, помчались дальше.
– Пользы тебе от этого не будет ни на грош, – повернулась она, усевшись лицом к нападающим и правым ухом к Дебрену. – Но думаю, тебе следует знать. Если б не этот засраный пояс, то ты б от меня не избавился. Еще тогда, в Виеке.
Кроме плоских шлемов и лат, сверкающих из-под шуб, у пары с тремя лошадьми были еще и арбалеты. Большие, боевые, из тех, что натягиваются воротом. Стрелки держали их поперек седел, поэтому они не бросались в глаза. Но сейчас, когда оба спрыгнули с лошадей, Дебрену показалось, что боя может и не быть. Опытный арбалетчик, пользующийся такой машиной, стреляет хоть и редко, зато с ужасающей точностью. А эти двое – чувствовалось издалека – были старыми вояками.
– Я тогда уехал из Виеки, – сказал он глухо, – потому что бедняк не может рассчитывать на любовь. Только поэтому.
Он не видел ее лица, не был даже уверен, услышала ли она и поняла ли. Потому что она тут же подняла арбалет и послала в небо первый болт.
Промахнулась на несколько локтей. Немного – принимая во внимание, что снаряду надо было попасть в цель, находящуюся почти в трехстах шагах. Все цели мчались что было сил в конях. Арбалет она натянула тоже очень ловко, хоть для служащей зацепом левой ноги это было наверняка гораздо болезненней, чем хождение.
Дебрен опустился между девушкой и закованными в латы стрелками, подъехавшими с севера. Если бы речь шла о луках, он встал бы за ней и, поколдовав с глазными яблоками, попытался бы отследить полет стрелы. Даже при таком небольшом расстоянии имелся солидный шанс заблаговременно определить, пройдет ли снаряд мимо цели, и успеть уклониться, если окажется, что нет. Но в случае противолатных болтов ни глаза, ни мышцы просто не успели бы ничего сделать, и все, что ему оставалось, это встать рядом с Лендой, выполняя роль живого щита.
Щелчок. Второму болту надо было преодолеть почти на сто шагов меньше, он мог лететь более полого, короче. Но он тоже прошел мимо цели. Чуть-чуть – настолько чуть-чуть, что всадник инстинктивно натянул поводья, свернул, отстранился влево. Походило на то, что командир кордонеров по-прежнему мыслит категориями красивого рапорта, и только он один мчится на санях прямо к цели. Четверо галопирующих по бокам всадников, хоть и начинали опережать сани, отнюдь не сужали строй. Скорее наоборот, увеличили интервалы, пропустив вперед фланговых и явно готовясь к маневру окружения. Учитывая, что атаковали они стрелка не из худших, это была самая удачная тактика из всех возможных. Конечно, если отбросить совершенно самоубийственную, то есть встать на пути честолюбивого и жаждущего повышения командира.