Похороны ведьмы
Шрифт:
– Идите прочь оба. – Она смотрела, как безногий мужчина забирается в тележку, засовывает культи ног в кожаные мешки. Дебрен пытался уловить в ореховых глазах отвращение, но обнаружил только страдание и упрямство. Она умирала. Если б не серая грязь, скрывающая естественный цвет кожи, она выглядела бы кошмарно.
– Чему ты не веришь? – Теперь он говорил быстрее, потому что времени действительно оставалось немного. – Что мы от Удебольда? Договор на бумаге мы не заключали, но я сумею доказать. Он… сказал нам о колышках. О том, как они с тобой забавлялись. Ведь постороннему…
– Мой
– О колышках? – Вильбанд застыл в тележке.
– Ну так как? – не обратил на него внимания Дебрен. – Во что не веришь? Как мне убедить тебя?
– Покажи, что мог бы… удушить. Докажи.
– То есть? – Нервы дали о себе знать. – Убить тебя? Черт побери, если б я знал, что это будешь ты!.. Я с женщинами не воюю! Даже с мужчинами не привык! Вильбанд, я видел у тебя нож! Кинь этой идиотке!
Камнерез протянул руку к поясу. И замер. Большая часть инструментов осталась у караулки. Нож, видимо, тоже. Дебрен мысленно выругался. Большой нож был приторочен у седла. Маленький, складной, он носил в пустом мешочке – скорее для шика, чем для удобства и безопасности. А мешочек оставил Зехению в качестве подушки.
– Считаю до десяти, – проговорила Курделия слабым голосом. – Кто не успеет… сбежать за ворота, достану… болтом. Я еще вижу вас… мародеров…
Еще? Дебрен вдруг понял, почему ему показалось, что ее взгляд помягчел. Это не сомнение. Просто мир темнел у нее в глазах, терял четкость. Если потемнеет полностью или пойдет кругами, если она поверит, что это уже конец…
Выстрелит. Он это чувствовал.
– Я ослаблю веревку, – умоляюще бросил он. – Вильбанд будет заложником, ничего с тобой не…
– Этот… обрубок? – прохрипела она. – Кому нужен четырехстопный коротышка? Тоже мне… заложник!
Дебрен почти обрадовался, что Вильбанд у него за спиной. Хотя бы потому, что не пришлось изображать отчаяние из-за такой постановки вопроса. Она права. Не в этом конкретном случае, но, увы, права.
– Ну так поеду я. – Вильбанд пытался скрыть горечь унижения, но ничто великое не скроешь до конца в четырехстопном коротышке. – А чародей, пожалуй, подходящий заложник, правда? Он мне шапку медяков насыплет, если справлюсь как следует. Какой нищий не рискнет ради шапки медяков?
Он толкнул рычаг, одновременно отклонив его вправо. Дебрен обратил внимание на то, что передние колеса обычно при таком положении рычага поворачивались, но сейчас что-то не сработало, и тележка покатилась не вбок, а прямо, отчаянно заскрежетала и почти тут же остановилась. Вильбанд, густо покраснев под многодневной щетиной, повторил маневр…
И застрял в какой-то выбоине.
– Не вздумай подходить… – Курделия, видимо, правильно поняла движение Дебрена. Он послушался. Скорее потому, что Вильбанд, несмотря ни на что, не спасовал.
Маг и графиня недоверчиво смотрели, как после недолгого колебания он перекатывается через плечо, вырывает культи из кожаных обойм и ползет к скале. Серокожая
– И не вздумай… коротышка! – предостерегающе бросила она. Вильбанд, хоть и глянул ей в лицо, скорости не сбавил. – Пристрелю, клянусь!
– Он тебе ничего плохого не сделает! – Дебрен никак не мог решить, что лучше: встать на ноги или пасть на колени.
– Потому что невелик ростом? – Несмотря на недостаток воздуха в легких, она все же ухитрилась хихикнуть. Довольно громко. – Такие… особенно подлые. Уж я-то об этом кое-что знаю.
Вильбанд не столько полз, сколько тащился по каменистой земле, которая позади него уже сейчас постепенно становилась бурой от крови с содранных локтей. Курделия приняла решение, когда он добрался до странной красной веревки, извивающейся по земле между босыми ступнями графини и обмуровкой фонтана.
– Дурень, – презрительно прохрипела она. И тут же показала, на что способна. Даже не пошевелив арбалетом.
Большая часть заклинаний выполняется при помощи рук. Ей хватило взгляда. Правда, долгого, но Дебрен не был уверен, доказывает ли это ее слабость. Получив толчок невидимой руки, Вильбанд пробовал сопротивляться, изо всех сил цепляясь за неровности грунта, поэтому протирать им двор было нелегко – впрочем, еще немного, и Курделии удалось перевернуть его на спину. Теперь он должен был бы двигаться к воротам раза в три быстрее, между тем двигался как и прежде и даже вроде бы помедленнее.
Ну что ж, возможно, она просто экономно расходует силу. Чародейки далеко не глупы. И хладнокровны. Поэтому она не воспользовалась арбалетом. Арбалет ей еще понадобится против Дебрена.
В чем он и постарался себя убедить. Просто обязан был. Ведь она была такая маленькая, прямо ребенок, несмотря на идеально женские формы, и никак уж не походила на расчетливого убийцу.
Все несколько упростила конфигурация двора. Водоемчик с фонтаном размещался ближе к воротам, чем Курделия, поэтому, когда Дебрен встал, он для начала показал ей лишь часть спины. Вид спины не вызывает защитной реакции.
– Что?.. – Она не договорила. Вероятно, решила, что он взялся за ум и уходит. Либо ей попросту не хватало сил говорить.
Дебрен поднял ближайший к водоему конец красной веревки, сплетенной из разорванного на узкие полоски шелка. Конец был из черной шерстяной пряжи, такой же пряжей был укреплен – очень солидно, по всей длине – арбалетный болт. Несмотря на обмотку, Дебрен заметил, что древко болта потрескалось, а конический наконечник сильно затупился и больше походит на цилиндр – вероятно, результат многократного затачивания.
В голове мелькнула какая-то мыслишка, но не было ни времени, ни охоты как следует задумываться. Вместо этого он поднял болт, взвесил в руке и, не скрывая намерений, силой воли направил крутой дугой в небо. Затем поднял руку и с помощью легкого телекинеза подкорректировал траекторию.
Она не всадила ему в живот второй болт, упирающийся в тетиву. Только слабо вздрогнула, когда конец красной тряпицы промчался между скалой и удушающей ее веревкой, а тупой наконечник лизнул голое плечо.