Похороны вне очереди
Шрифт:
– Май год!
– воскликнул на том конце провода Разников.
– Все так, как и было мной сказано. Интерполу путать не положено. Мы понимаем, что вы, русские, в таких случаях можете спрятать голову в песок...
– Не спрячем, - жестко прервал его Шальнев.
– Этот человек будет арестован со дня на день.
– Сорри, - только и отозвался Миша.
– Все нормально, - Андрей уже что-то просчитывал.
– В общем занимайтесь этими счетами. Если уже не... Обо мне ни слова. Было бы прекрасно не передавать информацию в Москву. Ясно?
– Я передам, -
– У этого человека большие связи? Коррупция! Ничего, сам понимаешь, не обещаю. Но постараюсь...
– Ты все понял?
– на всякий случай повторил Андрей.
– Да, - отчеканил Михаил, и Андрей не стал больше тянуть, а дал отбой. Немалые связи мистера Майкла нисколько не мешали его личным качествам: Шальнев знал, что Миша все сделает так, как надо.
Кристина появилась у памятника Гагарину даже чуть раньше намеченного срока, однако Андрей подошел к ней, только когда понял, что никакого хвоста за ней нет. То, что Гиря пока не засветилась, было для Шальнева большим подспорьем. Значит, и ее профессиональные контакты не под наблюдением. Славно, очень славно.
– Обрили уже, - легкой улыбкой приветствовала Андрея Кристина, опознав, в конце концов, в идущем со второй смены работяге Андрея.
– Не каркай, - ответил Шальнев.
– Сегодня я уже слышал эти слова от одного твоего коллеги. Правда, господин тот скоропостижно скончался. Хотел сделать дырку во мне, но сам случайно попал под автоматную очередь...
– Так это ты его?
– изумилась Гиря. Она больше не улыбалась.
– А нельзя ли все с самого начала?
– Изволь, - согласился Андрей и рассказал все с самого начала. Все события последних двух дней.
Монолог Шальнева занял минут десять, и за это время Кристина что-то лихорадочно записывала в свою записную книжку. Вид у нее был ошарашенный.
– А давай я тебе покажу портрет Зубра, Андрей?
– спросила она, когда Андрей закончил и позволил себе сигарету.
– Ты возможно знаешь этого человека.
– Конечно знаю, - ответил Шальнев.
– Я сегодня получил информацию от своего друга из Интерпола. Они занялись финансовыми делами бригады Зубра. Всплыла эта фамилия.
– А-а, понятно, - кивнула Гиря.
– а у нас этот педрила раскололся, Феофан. Опознал по фотке. Мы просто всех участников операции просеивать стали. Но как-то все это... слишком невероятно! Слишком масштабно. Какой скандал нас ждет...
– Лучше ужасный конец, чем ужас без конца, Кристина, - пробормотал Андрей.
– что решено в отношении меня?
– Про тебя пока и речи не было, - задумчиво проговорила Гиря.
– наверное в МВД дело скинули...
– С Зубром что?
– Генерал отдал приказ брать его.
Короткое молчание.
– Когда и где?
– Судя по оперативным данным, в ближайшие сорок восемь часов. Когда стопроцентные доказательства будут, вот тогда и начнем. Что тебе сказал Александр?
– Сказал не рыпаться и сидеть дома.
– Что ты решил?
– Cдаться, - хладнокровно бросил Андрей.
– Ты что, с катушек совсем съехал?
– Этот человек со мной еще не расплатился за все, - загадочно ответил Андрей и растворился в темноте южной ночи.
В девять часов Андрей набрал номер из записной книжки Черышева. Он совпадал с номером, с которого накануне звонил Андрею Зубр - эту информацию Шальнев получил рано утром от людей Туаева-старшего.
– Слушаю, - раздался знакомый голос.
– Ну что, поджарили вчера твою кодлу?
– спросил Андрей.
– Не твое дело, - грубо ответил Зубр.
– Что ты хочешь?
– В "Мерседесе" Пака нашлось кое-что любопытное. Документы кое-какие, записи переговоров, а уж память компьютера была под завязку набита файлами... Например, фотографиями Искандера, за которым велась слежка и схемами, где бойцов на стрелке располагать. Научный у тебя подход, Зубр, все детально расписано, а уж как Пак уважительно тебя величает - по имени и отчеству. Это ясно?
– Вот сука, - сказал после паузы Зубр.
– Ну и что дальше?
– Сумма возросла до ста пятидесяти тысяч.
– Какая еще сумма?
– Которую ты мне передашь в обмен на номера счетов, куда Валеев перевел деньги фирмы. Или я передам копии файлов...
– B полицию? ФСБ?, - перебил он, - в них ничего нет. Ты ничего не докажешь.
– Кому как, - заметил Шальнев.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что передам информацию из компьютера Пака не в прокуратуру или ФСБ, а одному человеку.
Андрей мстительно замолчал.
– Кому еще?
– нервно отозвались на том конце.
– Старшему брату Искандера. Которого вы после пыток заставили отдать вам общак. И тогда даже я не поменяюсь с тобой местами.
Теперь замолчал Зубр. Когда он вновь заговорил, голос у него был севший, как спущенное колесо.
– Я согласен. Где встречаемся?
– Встретимся в концертном зале.
– Каком еще зале!?
– Фестивальном, знаешь такой? На Орджоникидзе, пять. Перед началом концерта. Скажем, на сцене. Только без глупостей, понял? Если ты устроишь засаду, все записи Пака попадут к Туаеву-старшему. И тогда тебе точно несдобровать. Ты должен быть один, понял, один!
Андрей отключил телефон и посмотрел вокруг. С афишной тумбы на него смотрел улыбающийся Валерий Мелкадзе.
В половине шестого он позвонил в ГУВД города Сочи.
– Майора Светлякова, пожалуйста.
– Светляков у телефона. Слушаю вас. Говорите! Але!
– Это Шальнев, - проговорил Андрей после некоторой паузы.
– Я хочу сдаться. Я концертном зале, на Орджоникидзе, пять. Чтобы ваши люди не открыли стрельбу, я буду на сцене.
– На сцене... на сцене?
– безмерно удивился Светляков.
– почему на сцене? Почему на сцене!
– уже возмущенно закричал он, но ответом ему были гудки.