Похождения бравого капитана
Шрифт:
Но командировка командировке рознь – бывают очень неприятные, а бывают и в радость! Именно радостная и ожидала Лукина, когда замполит полка в очередной раз вместо себя подсунул штабу округа своего начальника клуба в качестве инспектирующего офицера. А инспектировать надо было не простую часть, а дисциплинарный батальон! Во как!
Замполитом этого батальона был старинный друг Лукина с веселой фамилией Шмоткин. Потому ехал к нему в батальон Лукин в прекрасном расположении духа, заранее предвкушая и обильное возлияние, и рыбалочку в местном пруду, и кое-что еще… Сердце
И встреча состоялась! Друзья обнялись, хлопнули друг друга по спине от избытка чувств, причем Шмоткин даже не почувствовал дружеских объятий, а вот у Лукина косточки затрещали, ибо был Шмоткин могуч и здоров, как бык. Утробно всхохатывая, он потащил нашего героя устраиваться в общежитие. Ну, что значит – общежитие? Никакого общежития там не было, поскольку никто в нем давно и не жил. Был длиннющий барак, который здесь надо подробно описать, иначе происходящее в дальнейшем будет не совсем понятно. Или совсем непонятно.
Короче говоря, по центру барака находилось крыльцо, поднявшись на которое мы окажемся в огромном «холле». Примерно 10х10 м. Абсолютно пустое помещение с побеленными когда-то очень давно, а потому серыми стенами. В дальнем правом углу располагалась железная решетка с висячим амбарным замком, а напротив нее – дверь собственно в коридор «общежития». По правой стороне коридора в центре находилось единственное помещение – туалет, совмещенный с умывальником. Помещение это было таких же гигантских размеров, как и «холл», в дальнем углу сиротливо скособочился одинокий унитаз, чуть правее – не менее одинокая железная раковина с краном.
Слева по коридору – несколько дверей, за которыми скрывались абсолютно пустые комнаты. Ну, кроме одной, где стояли штук пять кроватей и пара тумбочек. Вот такое скромное «общежитие» образца начала девяностых годов прошлого века. Поскольку это были времена абсолютного безденежья и дефицита, то скромность обстановки никого удивить не могла.
Ну, это к слову. Бросив вещи в единственную более или менее жилую комнату, друзья отправились в штаб батальона – Лукин по заведенному порядку должен был представиться и доложить о цели прибытия командиру части. По дороге Шмоткин предупредил капитана, что командир явно не в духе, ибо находится в постскандальном состоянии, которому обязан своей драгоценной супруге. Ну, и Бог с ним, с командиром. Мы и без него найдем, чем занять досуг!
Выполнив необходимые формальности, друзья раскинули мозгами насчет вечернего времяпровождения. А что тут было раскидывать? Никаких вариантов и не было, ибо дисбат, окруженный высоким забором, располагался посреди чистого поля, наличия увеселительных заведений в окрестностях не то что не было, но даже в проекте не предполагалось! Посему план был выработан простой, но единственно возможный, а именно: посидеть в «общаге» за бутылкой-другой-третьей (ну, как пойдет!) качественной водочки, закусывая и одновременно соревнуясь в интеллектуальной игре «Нарды». Ну, как-то так…
Пока решали оргвопросы, на улице стемнело. Не просто сумерки, а просто тьма египетская. Ибо в те суровые девяностые годы денег у командования
Шмоткин вывел Лукина из штаба, развернул по направлению к общаге и ласковым пинком указал направление движения. Сам же рванул обратно в кабинет, поскольку впопыхах забыл сумку со спиртным в сейфе.
Лукин, с детства страдавший «куриной слепотой», брел наугад к общаге, проклиная вороватого зампотыла, вывернувшего все лампочки, где только можно было… И где нельзя – тоже вывернул, гадюка такая!
Ну, потихоньку добрался капитан до крылечка, вскарабкался на него, зашел в вестибюль… И тут понял, что такое настоящая темнота! На улице это было так, семечки, а вот в помещении темно было, как у негра в определенных труднодоступных местах! Темень была не просто дремучая, а, казалось, осязаемая и густая, как кисель…
Твердо помнив, что дверь в коридор находится в дальнем левом углу, Лукин нащупал стену и потихонечку стал перемещаться в нужном направлении. Шел он долго, ибо стена оказалась поистине бесконечной, но в конце концов нащупал дверь. Приободрившись, капитан потянул дверную ручку на себя и смело шагнул вперед. И со всего маху вписался лбом в стену! Да, именно так – за дверью оказалась СТЕНА! Посыпавшиеся из глаз искры в реальности освещения не добавили, оставив Лукина в полном недоумении, щипящего от боли и обиды… «Замуровали, демоны», – пронеслось в голове у злополучного капитана. Не придумав ничего лучше, он аккуратно закрыл дверь, постоял перед ней, вновь отворил и осторожно попытался пройти… Увы, стена никуда не делась – как была за дверью, так и осталась. Ну, и что ту было делать?
Закрыв проклятую дверь, Лукин наощупь двинулся в обратном направлении. Добравшись до входа, он – неизвестно, зачем – двинулся по противоположной стенке в правый угол. На что надеялся, он и сам не знал. Добрался до решетки в правом углу, пощупал навесной замок, матюкнулся и… Побрел назад…
По левой стеночке опять пробрался к проклятой двери. По-прежнему за ней была стена. Так он бродил туда-сюда раз восемь, пока на крыльце не нарисовалась фигура Шмоткина, встреченного отборным армейским матом.
– Ты чего, офонарел?
– Можно сказать и так! По крайней мере, фонарь под глазом я заработал точно! Что у вас с дверями произошло?
– Тю! Что там произошло?
– Замуровали дверь, вот что! Стена за ней! Я в нее уже раз пять носом въехал!
Ничего не понимающий Шмоткин выудил из кармана зажигалку, чиркнул колесиком, взял Лукина за руку и потащил его в угол.
– Ну, где тут кто замуровал, показывай.
При зыбком свете язычка пламени перед глазами Лукина постепенно выплыла потрясающая воображение картина. Злополучная дверь была ОТКРЫТА! Не закрыта, а открыта нараспашку, прислоняясь к стене. То есть, вход в коридор располагался на метр правее распахнутой двери. Бедняга Лукин не открывал, а закрывал дверь, пытаясь лбом пробить стену.