Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
— Привет. — Хрипло сказала Гувер, садясь рядом. — Адель?
Девушка даже не пошевелилась. Гувер знала ее, как будто видела это лицо чаще, чем свое собственное, как будто Адель не была ей чужой. Мерида вытащила историю болезни, пролистала. Видимых отклонений нет, мозг не поврежден, несмотря на полную неподвижность, мышцы не атрофированы. Это тело было живо, но в нем как будто не было души.
— Почему не провели эвтаназию, а? — Вслух спросила Гувер, листая пожелтевшие страницы. — Кейдж не отличается особой гуманностью.
Опять накатила усталость.
—
По дороге назад ее пытались ограбить, но Мерида была не в духе и изрядно отметелила незадачливого грабителя.
А Джо все спал. Гувер вопросительно взглянула на таксиста.
— Не просыпаться. Не храпеть даже. Как будто умерла.
— Вот этого не надо. — Проворчала Мерида, садясь поудобнее подальше от Дантона. — Достаточно мне на сегодня мертвецов. Счетчик не выключай. Проснется этот — отдаст тебе денег. И не говори никому, что я уходила. А то найду — изувечу, понял? Вот тебе сотенка за молчание.
Дантон застонал во сне и начал заваливаться набок. Гувер подвинулась, но дальше была только дверь, и Дантон навалился головой ей на грудь. Таксист заметил в зеркало заднего вида, как у рыжей вдруг жалобно скривилось лицо. Потом она обхватила руками спящего Дантона и закрыла глаза. Джо удобно устроился головой у нее на плече.
Таксист вышел из машины и позвонил.
— Куколка? Она вернулась. Похоже, ничего не нашла. Понял, жду.
Гувер проснулась от резкого толчка, как будто под ней заколыхалась земля. Она испуганно вскочила и протерла глаза. Рядом сидел Дантон, и смотрел так, как будто увидел привидение давно умершего врага.
— Сэр? — Не поняла Мерида.
— Иди ты к черту! — Заорал Дантон. — Да чтоб тебя… Твою мать!
Гувер не донесла руку до зевающего рта, а Дантон вылетел за дверь.
— Опачки. — Сказала Гувер, оглядываясь по сторонам. — Какие мы нервные.
Джо долго не возвращался. Гувер успела вдоволь нареветься, страшно проклясть Дантона, перебрать покупки, очистить куртку от травы и кладбищенской паутины, починить унитаз в рекордные сроки, грозя разорвать себе мочевой пузырь, праздно гадая, куда сам Джо ходил в случае нужды, сбегать за мукой в ближайший супермаркет и приготовить поесть, а Дантона все не было. От скуки она даже хотела помыть посуду, но ее было слишком много. Гувер ограничилась тем, что выкинула мусор и потрепалась с черными ребятами на баскетбольной площадке. Они очень кстати назвали ей рецепт антипохмельного коктейля. Когда она ставила мусорное ведро на место, то заметила край фотографии, застрявшей в щели между досками. Гувер подцепила ее ногтями и вытащила на божий свет. Фотография была черно-белая, потрепанная и порванная. С нее улыбались трое: молодой Дантон, агент Алекс Мастерс и белокурая синеглазая девушка.
— Твою мать! — Выдохнула Гувер.
Не узнать легендарную Куколку было невозможно, хотя и выглядела она лет на десять младше, чем фото, наклеенное на стенде «Особо
Глава 14. Первый игрок раскрывает карты
— Как будто два разных человека. — Задумчиво повторил Коннор.
— Вот это новость! — Гувер всплеснула руками.
— Я не об этом. Смотри, это твои данные на реакцию к внешним раздражителям. Одним и тем же, просто в разные дни. Видишь диаграмму? Это сила реакции.
— Разная. И что? Мало ли, сегодня я люблю сыр, завтра арбуз…
— И голых женщин определенного типа.
— Что?
— Ну вот, смотри. Это твоя реакция. Индифферентно. Это тоже твоя реакция, но в другой день.
— Ого!
— Ага. Сильная заинтересованность.
— Что за бред? Ты не ошибся, док?
— Нет, я проверял. Ты не знала, я добавил еще парочку тестов. Это не просто реакция на женское тело, это вполне осознанная реакция.
— Хочешь назвать меня скрытой лесбиянкой, извращенец?
— Вот в том-то и дело. Это типичная мужская реакция.
— Я весьма брутальна бываю иногда.
— Нет, это мужская реакция! У женщин такой быть не может! Тем более у тебя.
Коннор выразительно подвигал бровями.
— У меня очень развитая фантазия. — Не сдавалась Гувер.
— Ладно, а как тебе это? Тест на мясной стейк и тест на сладкое.
— Одинаковые. И что?
— Ты же не любишь сладкое. А по тесту выходит, что любишь.
— Ладно, ближе к делу, что ты хочешь сказать?
— Твой плохой парень является мужчиной со склонностью к загорелым брюнеткам с небольшой грудью, любит сладкое, хорошо разбирается в математике, химии, физике, играет на скрипке и склонен к маниакальному преследованию.
— Ты что несешь, Коннор?! Какая скрипка! Да у меня врожденное отсутствие слуха!
— Просто сыграй. — Коннор протянул Гувер скрипку и смычок.
— Я не умею! — Рявкнула рядовой, толкая Коннора ногой. — Не буду! Отстань!
— Просто поводи смычком по струнам, это несложно. — Настаивал доктор, отмахиваясь от тяжелых ботинок с рельефной подошвой. — Давай, что ты ведешь себя, как маленький ребенок! Ой, я забыл, ты и есть маленький ребенок. Со страстью к смуглым брюнеткам, ха-ха-ха!
Гувер отняла у него скрипку и замахнулась, как битой. Постояла, потом ей стало жалко инструмент. Коннор подал ей смычок и открыл рот, чтобы сказать, как правильно держать скрипку, но Гувер уже положила ее на плечо и прижала подбородком. Смычок пару раз скользнул по струнам, издав тягучие стонущие звуки. Рядовой поморщилась, подкрутила колки, попробовала снова и удовлетворенно кивнула. Нежная мелодия полилась из-под смычка, тонкая, и сразу оборвалась…
— Что это такое? — Шепотом спросила Гувер. — Что это за фигня, док?