Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица (Книги 1,3,5,7,8)
Шрифт:
Вместо ответа, Мюллер подло усмехнулся и пропел отрывок из популярной песенки эпохи XXVI съезда партии:
Если Родина прикажет,
Если партия пошлет...
– Куда пошлет?
– оборвал его Айсман.
– Не туда, куда вы думаете!
– А куда я думаю?
– Ну ладно, хватит паясничать. В общем, дружище, разговаривать c вами я долго не намерен. Поедете в Россию c официальным визитом, построите там завод, заработаете деньги и отдадите ваш долг. Не бойтесь, в кандалы вас не закуют. У них скоро перестройка и будет не до вас.
– Но я...
– Никаких разговоров!
Айсман прослезился и упал на колени:
– Господин Мюллер, не губите! Ведь это же я помогал создавать ваш банк! И про золото Бормана я вам рассказал, вы забыли? Не губите, господин управляющий! Пожалейте мою семью. Только не в Россию!
Мюллер нажал невидимую кнопку и через секунду плачущего Айсмана выносили два здоровых негра, которым было глубоко наплевать на чувства бывшего друга Штирлица и нынешнего советника по финансовым вопросам "Muller Bank Inc"
ГЛАВА 10. ШЛАГ, ТОВАРИЩ БИСКЕК И ТОВАРИЩ СКОТОВ
Шлаг бредил. Его бред состоял из немецких ругательств, адресованных какому-то шпиону. Чукчи, сидевшие возле кровати пастора, ничего не могли понять. Директор одного из кирпичных заводов "Унитрон", он же вражеский агент троцкистско-зиновьевского блока, товарищ Скотов Инком Банкович все записывал на потайной диктофон. Прошло два часа, пастор Шлаг открыл глаза.
– Я в аду или в раю?
– спросил он.
– Вы в Тындым-Амуре, друг мой, - ответил Скотов.
– А-а-а!
– Жив! Жив!
– обрадовались чукчи.
Бискек гордо подошел к больному и сказал:
– Это моя вас спасла! C вас сто рублей!
Пастор нахмурился, денег у него было мало и он не знал, где они.
– Я за него заплачу!
– сказал Инком Банкович.
Шлаг в знак благодарности подарил агенту вражеского блока обворожительную улыбку и показал три уцелевших, после последней встречи со Штирлицем, зуба.
– Не меня, товарищ Cpak, благодарите, а партийный комитет нашего завода, который я здесь представляю!
– отрапортовал товарищ Скотов.
– Сын мой, и вы, дети мои грешные, да будете вы жить вечно в сердцах потомков ваших!
– ответил Шлаг.
– Товарищ Бискек, у меня к вам просьба. Как только Сраке станет легче, найдите упряжку и собак для перевозки ее, то есть, я хотел сказать, его к нам на завод. Договорились?
– Xopoco, товарищ Скотов!
– замер чукча, отдавая честь.
– Ну вот и славненько!
– Инком Банкович незаметным движением руки выключил диктофон и тихо вышел. Его ждала рация и родная Антарктида. Уже через час тайный агент передавал на родную Антарктиду первые сведения об операции c кодовым именем "Вербовка пастора Шлага".
В Санта-Барбаре шла кровавая резня; ливийцы шли напролом.
ГЛАВА 11. ИНТРИЖКА ТОВАРИЩА ШТИРЛИЦА
Борман был ужасно доволен тем обстоятельством, что Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не три. Те два были старые и уже давно требовали замены, а вот третий был здоровее и крепче, чем те два, и был очень дорог Борману. Хотя те два и сидели в челюсти достаточно прочно, Штирлиц умудрился все же выбить их одним ударом, а тот третий он оставил в покое. Впрочем, Максим Максимович не ограничился выбитыми зубами и наставил Борману еще
В то утро в Москве шел дождь и очередной Пленум партии. Штирлиц лежал на диване и лениво пожирал тушенку. Борман, в форме официанта, вежливо обслуживал своего кумира.
– А вот скажи мне, Борман, ты всегда был таким?
– вдруг спросил Штирлиц, издавая рыгающий звук.
– Простите, Максим Максимович, я не понимаю.
– Чего ты не понимаешь?
– Каким я был?
– А каким ты был?
– Каким?
– Это я тебя, дурак, спрашиваю: каким?
– А-а! Каким я был, таким я и остался!
– радостно сказал Мартин Рейхстагович, мельком подумав, что он где-то уже слышал эти слова.
– Вот дурак, - сказал Штирлиц, - c ним серьезно разговаривают, а он песенки распевает.
– К чему вы клоните, штандартенфюрер?
– Я, дружище, клоню к тому, что пора бы выбить твой третий зуб!
– Нет! Только не это!
– Или будешь прямо отвечать на поставленный вопрос, или лишишься третьего зуба, или одно из трех!
– Просто мы работаем для вас, товарищ Тихонов, то есть, я хотел сказать: товарищ Штирлиц.
– То же мне, Визбор нашелся! А кто это - мы? А впрочем, не важно... Видите, можете ведь!
– Штирлиц стал добр и по-товарищески похлопал Бормана по небритой щечке.
– А раз вы работаете на меня, то будете выполнять следующее мое предписание.
– Я весь в ушах, то есть, я хотел сказать: я вас внимательно слушаю, товарищ генерал.
Штирлиц недоверчиво посмотрел на бывшего рейхсляйтера Германии и невольно пожалел этого тучного старика. То, что хотел он ему поручить, было опасным и смелым предприятием, но бывалый разведчик знал, что Борман, даже при всем своем слабоумии, сделает все так, как ему прикажут. Поэтому Максим Максимович, отбросив все сомнения, спокойно сказал:
– Дружище, есть мнение, что товарищ Черненко больше не способен руководить государством, а тем более заниматься партийными делами.
Сразу после этих слов за окном прогремел гром и начался страшный ливень. В комнате стало темно и душно. Борман дрожащими руками включил торшер.
– Мнение?
– загадочно прошептал Мартин Рейхстагович.
– Именно!
– А товарищ Ваучер в курсе этого?
– Нет!
– протянул Штирлиц.
– Скажем так: Нет! Вы меня понимаете?
– Да, товарищ Штирлиц!
– лоб Бормана, и без того красный, покраснел еще больше, холодные струйки пота текли по всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого солдата, застигнутого врасплох по большому в деревенском сортире одного из районов Запорожья.