Похоже, это любовь

Джеймс Джулия

Вуаля.

Маккол шагнул в кабинет, закрыл за собой дверь и запер. Затем достал из внутреннего кармана пиджака крошечный приемник и сунул в правое ухо.

– Джек, я внутри.

Голос Палласа прозвучал без всяких помех.

– Похоже, у вас с Экхартом все идет как по маслу.

По крайней мере Ник понял, что микрофон, прикрепленный к груди и включенный с момента их с Джордан приезда на вечеринку, работает.

– Повезло Экхарту, что я сегодня такой джентльмен. В противном случае, накинул бы пальто ему на голову, сунул

в фургон и показал, что случается с теми, кто не следит за языком в присутствии агентов ФБР.

– И люди говорят, будто это у меня есть темная сторона, – хмыкнул Джек. – Хоть узнаешь парочку вещей о вине. Рад слышать, что ты делаешь над собой такое усилие ради самосовершенствования.

– Федеральный прокурор знает, как сильно тебе нравится проводить субботние вечера за подслушиванием чужих разговоров? – осведомился Ник.

– Федеральный прокурор уж точно знает, как я люблю проводить свои субботние вечера.

Ник ухмыльнулся и, взявшись за дело, принялся осматривать комнату.

Кабинет Экхарта оказался именно таким, каким его описала Джордан: необъятный письменный стол из красного дерева; две стены из встроенных книжных полок; в юго-восточном углу комнаты картотечный шкафчик (Ник проверил – он заперт) и два кожаных кресла с кофейным столиком между ними. Пять прослушивающих устройств легко покроют пространство.

Он перевел взгляд на две низко расположенные электрические розетки, сразу бросавшиеся в глаза, и стеклянный светильник в центре потолка. Отличные места для начала работы.

Еще один «жучок» под кофейный столик, последний под столешницу письменного стола Экхарта, и они готовы к работе.

Ник вытащил из своего набора взломщика маленькую отвертку.

– Вы готовы, ребята?

– Готовы, – отозвался в его ухе Джек. – Как только присобачишь первый «жучок», проверим звук.

Позапрошлой ночью, после закрытия «Бордо» Рид и Дженсен, парни-техники, сидевшие сейчас с Джеком в фургоне, установили на кондиционер маленький передатчик. Передатчик на несколько кварталов вокруг сможет транслировать сигнал из кабинета Экхарта, что, в целях конспирации, позволило припарковать фургон с оборудованием подальше от ресторана.

Ник достал из кармана первый «жучок», приготовившись его установить.

– Агент Симмс на связи?

– Я здесь, – прошептала агент Симмс, барменша из VIP-бара. – Вижу Экхарта и Родс. Они только что поднялись по лестнице.

– Джек, почему я не подсоединен к микрофону Джордан? – нетерпеливо спросил Ник. Он хотел быть уверенным, что услышит ее разговор с Ксадером. Для безопасности работы и просто… потому что.

– Работаем над этим, – отозвался Джек. – Мы имеем дело с восемью различными частотами между вашими тремя микрофонами и «жучками». Ладно, Рид говорит, что теперь ты можешь слышать Джордан и Экхарта.

***

– Так

как ты узнала об аукционе? – спросил Ксандер, стоило им пересечь VIP-бар. – Я ничего не слышал о выставленном на продажу ящике «Петрюса» урожая 2000 года.

– У меня свои методы, – ответила Джордан с намеком на таинственность. Вообще-то никакого секрета там не было; ее друг с Северо-Запада работал в винном отделе «Сотбис» и частенько заранее оповещал ее об особо ценных винах до того, как их вносили в каталог.

Они с Ксандером подошли к бару за напитками.

– Чем могу помочь, мистер Экхарт? – поинтересовалась рыжеволосая барменша. Ее глаза на мгновение остановились на Джордан.

Ксандер жестом позволил своей спутнице заказать первой:

– Что желаешь?

– Трудный выбор. Ты же знаешь, я одинаково люблю «Виньярд 29» и «Квинтессу».

– Закрой глаза. Я удивлю тебя, – предложил он.

Джордан подумала, как бы справилась с подобной ситуацией, не будь вовлечена в секретную операцию ФБР. Она пришла на вечеринку с мужчиной, и, тем не менее, Ксандер явно с ней флиртовал.

В конечном счете до Джордан дошло, что разруливание ситуации старым проверенным способом – роскошь, которой у нее просто нет.

Ее цель – занимать внимание Ксандера. Поэтому пришлось покорно прикрыть глаза.

Джордан услышала, как Ксандер шепнул что-то барменше.

– Ты меня хочешь развести, да? Нальешь бокал десятидолларового вина, чтобы посмотреть почувствую ли я разницу? – спросила Джордан.

– Можно подумать, я когда-либо подавал десятидолларовое вино, – фыркнул Экхарт. – Ладно. Можешь открывать.

Она послушалась и увидела Ксандера с двумя бокалами красного вина.

– Пойдем? – спросил он, кивнув в направлении террасы.

Несколько гостей с любопытством наблюдали, как они вышли из VIP-бара и пересекли главный зал. Стоило им шагнуть на террасу, Джордан почувствовала поток холодного воздуха, обрушившегося на голые плечи.

– Сюда, – позвал Ксандер, подводя ее к нагревательной лампе, примостившейся у балкона, выходящего на Чикагскую реку.

Все остальные гости остались внутри, и Джордан внезапно подумала о том, видит ли их кто-нибудь. Ей стало немного легче от мысли, что Ник мог хотя бы ее слышать.

Ксандер подал один из бокалов:

– Счастливого Дня Валентина. – И чокнулся с ней.

– Спасибо. – Джордан сделала глоток вина, ощутив вкус темно-красных ягод, розовых лепестков, шоколада и молотого чили.

– «Виньярд 29».

– Умница, – похвалил Ксандер.

– Одно из моих любимых. Мне следовало давно это понять.

– Многие ли разбираются в вине настолько, чтобы оценить, как восхитительно «Виньярд»? – Ксандер стоял у перил, вытянув одну руку в ее сторону. – Думаю, лучше задать вопрос, как много людей могут хотя бы позволить себе это вино, чтобы узнать насколько оно хорошее? У нас с тобой столько общего, Джордан.