Похоже, это любовь
Шрифт:
– Боже, он такая же язва, как она, – пробормотал Кайл отцу.
Вот так Ник понял, что его приняли.
По меркам клана Родс, это было высшей степенью одобрения.
Джордан села на столе для осмотра и приподняла запястье, рассматривая гипс из стекловолокна.
– И сколько мне его носить?
Ну хоть скула не сломана. Хотя благодаря Ксандеру ей еще неделю предстояло щеголять с огромным синяком.
– Шесть
Джордан вспомнила про последнюю свою ванну. Наверное лучше принимать ее без одного агента ФБР, иначе намокание неизбежно.
– Я выписал вам рецепт на викодин. Если рука будет чесаться, можете направить под гипс фен, включенный на холодный обдув. Если не поможет – попробуйте бенадрил.
Выдав еще несколько рекомендаций, доктор ушел. Джордан только хотела собрать сумочку, пальто и больничные бумаги, как сзади раздался знакомый голос:
– Уже пытается сама все делать. Подумать только.
Кайл подошел к сестре, забрал у нее все и положил на стол.
– Ты здесь, – удивленно констатировала Джордан.
– Папа тоже. Мы ринулись сюда, как только узнали о нападении. – Кайл приподнял штанину и указал на устройство: – Забавно, я думал, эта штука должна послать сигнал тревоги, если я выйду за пределы установленных границ. И вот я сидел в зале ожидания и все гадал, когда же ворвется команда полицейских с оружием наперевес. Так и не дождался. – Он щелкнул по прибору и пожал плечами. – Знаешь, Джордо, я начинаю думать, что эта хрень вовсе не работает.
Она оперлась на стол. Похоже, надо поскорее принять викодин, чтобы пережить разговор без головной боли.
– Хорошо. Сколько ты знаешь и сколько ты только думаешь, что знаешь?
– Я все знаю. Например то, что ты самая глупая, упрямая, сверхзаботливая… лучшая сестра в мире. – Кайл сгреб ее в медвежьи объятия. – Если бы с тобой что-то случилось, я бы никогда себе не простил, – пробормотал он ей в макушку. – Зачем ты это сделала? Я же говорил, что и в тюрьме справляюсь.
Джордан задумалась, как бы получше объяснить.
– Помнишь, как тебе стало страшно, когда ты узнал о нападении?
– Да. Жуть.
– Вот так я себя чувствовала каждый день, пока ты сидел за решеткой.
– Ох, черт, Джордо. – Он стиснул ее сильнее.
Она поморщилась. Как бы ни хотелось продлить этот чудный братско-сестринский момент, но больная рука оказалась зажата между телами.
– Кайл… запястье. Пусти.
Он отстранился и робко улыбнулся:
– Прости. Тебе еще долго с ним ходить?
– Шесть недель.
– Хреново. Спорю, когда его снимут, твоя рука вся сморщится и ослабнет.
Вот и конец милым братско-сестринским отношениям.
– Спасибо. Говоришь, папа тоже здесь?
Кайл выразительно посмотрел на сестру:
– Да. Он в зале ожидания, допрашивает мистера
Джордан сложила губы в беззвучное «О». Ей конец.
– Вы познакомились с Ником?
– Ага, познакомились. Он любезно сообщил мне, что не мое дело, встречаетесь вы или нет.
– Что ж, он прав.
– Знаешь, могла бы хотя бы вид сделать, что у меня есть право голоса. – Кайл искоса глянул на Джордан: – Он тебе нравится?
Она не сдержала улыбку.
– Да. Он спас меня от придурка с пистолетом, умеет меня рассмешить и зовет свою мать «ма». Думаю, достойное приобретение.
Ник пережил допрос отца Джордан, заверил того в честности своих намерений и признался в любви к Джордан практически не моргнув глазом. Оставался лишь один шаг для того, чтобы вывести их отношения на уровень официальных.
С помощью кнопок на руле он набрал номер на сотовом. Приятно вернуться в свою настоящую машину, а пару минут назад было не менее приятно вернуться в свой дом. Ник заскочил к себе захватить пару вещей, но прежде подбросил Джордан. Ее друзья и Мартин прослышали о нападении и высыпали на порог взволнованной толпой. С ними Ник мог ненадолго ее оставить.
Джордан попросила его пожить у нее – пошутив, мол, ей понадобится помощник, пока она привыкает к гипсу, – и он согласился. Честно говоря, Ник собирался остаться рядом с ней навсегда. Раз уж заманила его к себе всякими хитрыми женскими приемчиками, то пусть смирится, что он пойдет до конца.
Человек на другом конце провода ответил после трех гудков.
– Так ты все-таки помнишь этот номер? Надо же, – сухо начала она.
Ник ухмыльнулся. Кое-что остается неизменным.
– То есть ты снова со мной разговариваешь?
Его мать неохотно фыркнула.
– Похоже на то. По-прежнему загружен в Бюро? Работаешь над новым важным делом?
Ник ощутил волнение. Да, иногда с мамой приходилось нелегко, но она неизменно гордилась его успехами.
– Вообще-то, я только что провел задержание. Взял одного ушлого ресторатора по делу Роберто Мартино – ты о нем наверняка читала в газетах. Так что задание завершено.
– Знаешь, что тебе поручат дальше?
– Без понятия. Но собираюсь уйти с работы под прикрытием.
Шок матери чувствовался даже через телефон.
– Ты уходишь с работы под прикрытием? Почему?
Ник глубоко вздохнул и приготовился к допросу.
– Видишь ли, ма… есть одна девушка.
Молчание.
Ник проверил телефон, не прервался ли звонок.
– Ма, ты еще здесь?
Всхлип.
– Эй, ну чего ты сразу плачешь, я же еще ничего о ней не рассказал.
– Не важно, Ник, – ответила его мать сквозь слезы. – Этих трех слов я ждала тридцать четыре года