Похоже, вы попали
Шрифт:
— Это мы ещё обсудим, не переживай, — Теодор тоже это понял и поспешил смягчить заявление, — Но дома. А теперь, прошу, пойдём в машину. Вся эта ситуация — поправима.
Нет, всё же София умница. Может она и видит всё в негативном свете, но проблески интеллекта не дают наделать проблем.
— Хорошо, — пробурчала она, — Только…
Я услышал, как она повернулась, и снова задрал руку, на сей раз показывая «Ок».
София уже было открыла рот, чтобы сказать что-то ещё. Попрощаться
Не успела.
— Ух, мам! — послышался голос сестры, — А ты знала, что китайский чай очень…, - выходит из коридора, — Воняет…
Нет, ну прикольно, знаете. Как в анекдоте: «Заходит как-то русский, еврей и немец в бар. А там армяне в нарды играют. Садятся, а они им как раз».
Мёртвый я лежу на диване. Мама сидит перед одним из фактических правителей мира. На столе сидит обезьяна в джинсах и куртке. А у порога София Элерс, — топ-один человек, которого она ненавидит, — и папаша, бросивший нас в нищете — топ-два из того же списка.
Найс играем.
Даже представить не могу, что у неё сейчас в голове.
— Тогда, мы пойдём, — опомнилась София, — Всем спасибо. И вам, господин Аргус, и вам, госпожа Елизавета. И тебе… Костя. Ещё увидимся… надеюсь.
Я снова показал «ок», на сей раз медленнее.
«Чёрт… что-то мне очень херово…»
Теодор попрощался с некромантом, на секунду замешкался перед Лизой и дочерью, и поспешил покинуть квартиру, прекрасно понимая, какого мы о нём мнения.
Дверь закрывается, и наконец вся наша семья остаётся одна.
Тьфу ты. И Аргус. Наша семья и Аргус. Да, вот так.
И как только Элерс покинули квартиру, старый хер видимо уже записался в наши родственники и решил ничего не скрывать.
— Каждый раз удивляюсь, как же рядом с ним физически неприятно находиться, — прокомментировал Аргус приход Теодора.
— Да, я тоже заметила…, - пробормотала Лиза, глядя на застывшую Вику, — Но почему?
— Из-за его силы. Она… специфична, — он решил перевести тему, — Но да ладно. Ушёл и ушёл. Куда важнее, что произошло с вашим сыном.
Лиза закивала и села рядом с Аргусом.
— Возможно, во всём виноваты Евреи, — произнёс тот, — Или японцы. В любом случае, я не люблю ни тех, ни других.
— О, вы тоже? — удивилась Елизавета.
Аргус задрал брови, в очередной раз восхищаясь этой женщиной.
— Но всё же, думаю, это японцы, — продолжил некромант, — После недавней аномалии они активизировались. Даже границы частично открыли.
— Сёгунат-то? — не поверила Елизавета, — Помню в юношестве они их открывали для чего-то, и всё.
— Ну… не так уж и давно это было. Лет двадцать назад.
— Для меня это в юношестве.
— А…, -
Послышалось громкое дыхание. Как сопение.
Никто не обратил внимания.
— Что их основный взгляд упал на Европу. Не в плане поиска подозреваемого, а… чего-то другого. Ценного для Японии, всей Азии и мира в частности.
— Как с этим связан мой сын?
— Они запрашивали о нём информацию. Они наведались в студию, с которой он недавно подписал контракт. И они присутствовали вместе с Мей Рейвиль на его дуэли, — его голос утихал, — И перенести нападавшего монстра могли только они, с помощью Хоро-Вортекса — артефакта, управляющим пространством.
Аргус повернулся на Константина.
— Эй, мелкий. Что можешь сказать? Ничего не замечал в последнее время?
Нет ответа. Его лицо так и было прикрыто тряпкой, а грудь часто вздымалась.
— Эй! — вновь окликнул он.
Мама Константина переполошилась и подскочила. Она-то знала, что ему стало хуже. И раз Костя не в силах даже ответить — это очень плохой знак.
Она подошла к сыну.
— Он… он стонет от боли! Ему плохо! — она быстро сняла тряпку и не сдержала визг, — А-А-А!
Золотые пульсирующие трещины медленно разрастались по телу её сына, уже покрывая всю левую сторону.
Вортекс, что он поглотил…
Медленно в нём разрастался, разрывая человеческое тело.
Глава 21
После долгих мучений, после всех воспоминаний, где старик в чёрном таскал меня по разным местах, я наконец открыл глаза.
Свет… я вижу свет…
И… прекрасного ангела в белом одеянии. Он возвышается надо мной словно солнце, укутывая в столь желанную теплоту, что я искал десятилетиями.
— Ай млять, — я прикрыл глаза рукой, — Не свети.
— Ой! — воскликнула медсестра в белом халате, — Не знала, что вы очнулись. Простите! Мне сказали проверить ваши зрачки.
— Да-да, убери фонарь!
— Хорошо!
Свет пропал, а я проморгался и наконец смог различить грудастую медсестру с глубоким декольте, больничную палату и голого себя под одеялом.
"Ля какая", — это и про медсестру, и про палату, если что.
Богато, красиво, и явно недешево. Глаза так и радуются смотреть на это гениальное решение современного художника.
Это я и про медсестру, и про палату, если что.
— Где я? — не понимал я.
— Сейчас позову главного, подождите секунду! — девушка убежала.