Похожие судьбы всегда пересекаются
Шрифт:
— Травмат… — повёл раненым плечом, получая какое-то удовольствие от слабости боли. — Свезло…
— Дима! — Юля подбежала к нему, присела. Едва не упав, вцепилась в его руку. — Он попал?! Ты ранен?!
Дима глянул на неё, поднял руку и осторожно отвел за ухо непослушную прядку волос. Левая сторона её лица посинела и распухла.
— Я же тебе сказал не лезть, — беззлобно произнёс он. — Болеть теперь будет. Долго.
Она поймала его ладонь, сжала пальцы. Хотела что-то сказать, но из-за угла, под пронзительный вой сирены, вылетел полицейский
Небо стремительно светлело. Предрассветный сумрак, мягко-синий, рассеянный, через занавески тек в комнату, доползая до самых дальних её углов. Юля лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и смотрела на дверь, ведущую в комнату. Длинная полоса света на полу то темнела, то снова била по глазам своей яркостью. Дима гремел посудой. После долгого дня и затянувшейся ночи, нежась в постели, в доме своего любимого мужчины, Юля никак не могла поверить, что это её долгожданная явь, и наслаждалась ею, как быстротечным сном, стараясь впитать и пропустить через себя мельчайшие детали мгновений счастья. Думать о недавних неприятных событиях не хотелось, но в полудреме мысли вертелись вокруг прошедшей ночи.
Игоря забрали. За все то время, пока с ним работали следователи, он не сказал ни одного лишнего слова, только односложно отвечал на их вопросы. До приезда скорой функции медсестры взяла на себя Марина. Когда Юля и Дима в сопровождении полиции вернулись в ресторан, администратор едва не упала в обморок и добила всех фразой:
— Правильно! Какая свадьба без мордобоя!
А потом, придя в себя и раздав указания оставшимся официантам принести напитки, еду и лед, не потрудившись даже узнать, что все-таки случилось, принялась уговаривать пэпээсников покушать, заметно больше внимания уделяя высокому, смуглому сержанту, симпатичному, но очень серьёзному.
Юля как будто наблюдала за всем этим со стороны. Дима сидел рядом и, в противоположность ей, был внимателен, разговорчив и даже весел. Как решила Юля, отчасти и потому, что чувствовал — ему повезло. Пока полицейские приводили Игоря в чувства, она очень тихо спросила:
— Ты сразу понял, что это травмат?
Дима мотнул головой и ничего не ответил. Юля не имела ни малейшего желания пугать себя, но мысли сами лезли в голову. Поэтому всю ночь она не теряла Диму из виду и использовала любую возможность, чтобы прикоснуться к нему. Так она убеждала себя, что лимит его везения не исчерпан, что никто не хотел их убить, а Игорь просто чертовски пьян и поэтому неадекватен.
Она больше не думала о ссоре, вообще не хотела вспоминать и слова из их разговора, и только ждала, когда они смогут остаться наедине. И в итоге, сев вместе с Димой в первое попавшееся такси, на вопрос водителя, куда их везти, не нашлась, что ответить. Люда с Егором уехали в отель. На квартире жили родители и бабушка, и её пугала одна только мысль о том, что кому-то ещё придётся рассказывать о случившемся.
— Новокамская, дом сорок семь, — сказал Дима. — Частный сектор
Услышав, что они едут к нему, Юля закрыла глаза и осторожно прижалась к его перебинтованному плечу. Рана была маленькой, кровоточащей, но вокруг расплылся такой синяк, что свой ушиб Юле показалась, мягко говоря, пустяковыми.
Вздрогнув, она открыла глаза и огляделась. Все та же мягкая постель, все тот же синий полумрак. Кажется, она задремала на мгновение, но засыпать сейчас совсем не хотела. Это было их время — тишина перед рассветом.
Дима зашёл в спальню, поставил на тумбочку две огромные чашки с кофе и, сев на край кровати, повернулся к ней.
Юля взяла его за руку и потянула к себе. Дима улегся рядом, а она по привычке устроилась у него на груди. Правда, пришлось изловчиться, чтобы лицо не болело, но то была маленькая плата за их близость.
— Как плечо? — тихо спросила она.
Дима попытался закинуть руку за голову и поморщился.
— Терпимо. Слушай… — он запустил пальцы в Юлины волосы и рассыпал их по её плечам и своему торсу. — Из всего того, что я сказал…
Он вскинул брови, покачал головой.
— Я так не думаю. Просто очень разозлился. Прости меня, я не хотел, чтобы тот разговор так закончился. Я рассчитывал на…
Он замолчал и обвел комнату взглядом.
— …на примирение.
— Я почти не обиделась.
— Ну да! Залепила мне, мама не горюй.
— Нечего обзываться. Пойми… — она прикрыла глаза. — Я не люблю свои проблемы вешать на других. Никто не знал о ситуации, кроме меня и моего адвоката. Мы должны были все сделать быстро. И чисто.
Юля грустно посмотрела на него. Он кивнул.
— Я понял. Синдром матери-одиночки.
Юля слабо улыбнулась.
— Люда тебе сказала, да? Это её теория.
— Ага. Знаешь, полезно делиться своей ношей, когда самому нести уже невмоготу.
— Наверное, — Юля пожала плечами и, сев, кивнула на кофе. Дима передал ей чашку.
— Ой, — она сделала глоток и удивлённо посмотрела на него. — Какое крепкое…
— Коньяка добавил. Чуть-чуть. Для спокойствия.
— Для спокойствия у меня есть ты… — она протянула руку, коснулась его виска, щеки, губ. Он поцеловал кончики её пальцев.
— Я скучала по тебе, — шепотом произнесла она.
— Ты хотя бы была с младшими. А я сначала торчал в больнице, а потом тут, с Баксом.
Юля помрачнела, отвела взгляд.
— В больнице тогда что-то перепутали. Я приехала первой, никого из твоих ещё не было. Мне сказали, ты в крайне тяжелом.
— Я только пару раз отрубился. Когда выгнал порш, и потом, уже на воздухе, когда Сеня меня вытащил.
— Почему ты всегда лезешь на амбразуру? В огонь, на вооружённого пистолетом неадеквата?
Дима потер подбородок.
— Не знаю… Я не думал о… последствиях.
— Думай в следующий раз. Надеюсь, конечно, такого в нашей жизни больше не повторится. Ладно, я со своей паникой, но… — Юля помолчала, облизала уголок губ. — Но Егор…