Похвала подлости

Поломошнов Борис

3. Организация разделяется на две оперативных группы: а) «Тамара-I она состоит из 16-ти грузин, подготовленных для саботажа © и объединенных в ячейки (К). Ею руководит Унтер-офицер Герман (учебный полк «Бранденбург»); в) «Тамара — II» представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин, объединенных в ячейки. Руководителем данной группы назначается обер-лейтенант доктор Крамер.

4. Обе оперативных группы («Тамара-I» и «Тамара-II») предоставлены в распоряжение I — ЦАОК (главного командования армии).

5. Обеспечение организации «Тамара» всем необходимым проводится отделом контрразведки II» [74, с. 647].

— Генрих Гиммлер

о Райнхарде Гейдрихе: «Он тех, кто клеветал на других, считал морально дефективными, хотя сам их использовал» [48, с. 132].

— Герман Геринг: «Негодяи, у которых рыльце в пушку, легко управляемые люди. Они очень тонко чувствуют угрозу, потому что знают, что с ними может произойти. Им можно что-нибудь предложить, и они возьмут… Их можно повесить, если они начнут проявлять самостоятельность. Пусть вокруг меня будут сплошь отъявленные мерзавцы, но только при условии, что я полностью распоряжаюсь их жизнью и смертью» [62, с. 378].

— Сам фюрер по этому же поводу: «Мы находим таких людей, которые нам подходят, в любой стране. Нам не приходится их покупать. Они приходят сами по себе. Их толкает к нам честолюбие и слепота, невежество и внутрипартийные склоки» (из стенограммы, составленной личным секретарем Гитлера Германом Раушнингом) [86, с. 24].

33. Переворачивай все с ног на голову: если украл ты, вопи, что украли у тебя

Первый рейх. «Один из командиров преторианцев упрекал Нерона в том, что тот сжег Рим… Нерон… решил найти козла отпущения в лице христиан: он обвинил их в умышленных поджогах и покарал в соответствии (курсив — Б. П., Е. П.) с этим преступлением, превратив их в живые факелы, освещавшие его цирковые игры» [24, с. 206].

Второй рейх. «Вечером, накануне пожара (25 сентября 1524 года. — Б. П., Е. П.), жителей Больштедта предупредили, что ночью их деревня будет подожжена с четырех сторон. Подожжена? Чего ради? Этому не поверили. Под утро неизвестные злоумышленники и впрямь подожгли деревню. Сильный ветер раздувал пламя, и вскоре по всей округе было видно огромное зарево, полыхавшее над Больштедтом. Люди метались среди горящих изб. Мало что удалось спасти. Плач и стоны смешались с проклятиями. О, если бы знать, кто повинен в пожаре!

Вдруг разнесся слух, что деревня подожжена бунтарями из Мюльгаузена. Многие недоумевали. С какой целью?

В это время прискакал Керстен Бапст. Магистрат зовет на выручку крестьян. Они должны помочь обезвредить бунтовщиков, а то и от других сел останутся одни пепелища.

Сомневающихся Керстен разбил наголову. В том-то и дело, что бунтари с умыслом подожгли Больштедт, зная, что магистрат никогда не оставит в беде больштедцев, они и надумали поджечь деревню. Когда надежнейшие люди, торопясь в Больштедт, выйдут за стены города, заговорщики воспользуются этим, захватят ратушу, овладеют пушками, А укрепления очень сильны, и отбить их обратно не просто. Однако Бог разрушил бесовские замыслы. Спасательные команды уже готовы были выступить, когда измена была раскрыта. Магистрат приказал немедленно запереть все ворота и никому не покидать города. Заговорщики просчитались. Но они еще сильны, и магистрат зовет своих верных крестьян отомстить поджигателям (курсив — Б. П., Е. П.).

Бапст добился успеха. Двести человек из Больштедта и других сел, возмущенные и негодующие, бросились к городу и решили исход борьбы» [119,

с. 198–199].

Вскоре бунтовщикам, осмелившимся выступить против чинимого магистратом Мюльгаузена, отрубили головы. Томасу Мюнцеру — в их числе: легенда о злокозненных бунтовщиках-поджигателях сработала. Безотказно.

— «Находясь под жутким впечатлением от происходивших на их глазах экзекуций над «ведьмами», дети вообразили, что ночью их возят на метлах, козлах, курицах, кошках на шабаш, где их заставляют отрицать святую троицу. «Была создана специальная комиссия, подвергшая допросу около 300 детей. В результате, после применения пытки, 84 взрослых и 15 детей были сожжены, 128 детей еженедельно у церковных дверей подлежали наказанию плетьми, самые маленькие дети в количестве 20, были избавлены от еженедельной порки; ее заменили троекратной поркой в течение одного лишь дня» [56, с. 56–57]. Приведенные факты и цифры взяты по одному лишь эпизоду, имевшему место в шведском округе Далекарлия.

По аналогичному поводу «в городке Кальве (Вюртемберг) в 1673 г. учрежденная специально комиссия должна была удостовериться — не улетают ли дети по ночам из своих кроваток. Выяснилось, что дети пребывают в объятиях родителей всю ночь, и ввиду этого решено было, что детские показания — не что иное, как наваждение ведьм. В результате было сожжено несколько женщин» [56, с. 57].

Третий рейх. «27 февраля 1933 года в начале десятого вечерняя тишина на улицах Берлина была взорвана оглушительным ревом пожарных машин, несущихся через район, в котором находилась резиденция канцлера, в направлении зоопарка. В половине десятого весь Берлин уже знал, что произошло. Горел Рейхстаг.

Тысячи зевак собрались посмотреть на пожар. Здание было окружено полицией. Из огромной дыры в стеклянном куполе вырывались языки пламени. И тут на сцене появились Геринг и Геббельс, произнося исторические речи. Они уже все знают о происшедшей катастрофе; вся глубина вины коммунистов — открытая книга для них» [120, с. 191].

«Я был на станции Анхальт, — пишет в своей книге Отто Штрассер, — когда увидел на небе отблески пламени. Я спросил у таксиста: «Что случилось?» «Наци подожгли Рейхстаг», — равнодушно ответил он.

Вероятно, две трети немцев догадывались, кто в действительности совершил это преступление. Ну и что это изменило?

На следующий день, 28 февраля, дряхлый президент Гинденбург, который уже был не в состоянии принимать самостоятельные решения, подписал декрет «в защиту народа и государства».

Официальная версия гласила, что «Гитлер спас Германию от большевизма».

Фактически же Гинденбург лично подвел законные основания под гитлеровский террор и диктатуру» [120, с. 192].

— «22 августа 1939 года Гитлер собрал в Бергхофе на совещание всю высшую элиту рейха — главнокомандующих всех родов войск, начальников штабов и ведущих генералов вермахта, чтобы объявить им свое решение: войне быть.

«Никогда положение Германии не было столь благоприятным, как сейчас, — заявил он. Англия — в угрожающей ситуации, положение Франции складывается не лучшим образом. Советская Россия готова заключить с Германией пакт о ненападении» (что, собственно, и произошло на следующий день прим. автора). Свою речь Гитлер закончил словами: «Так или иначе, войны не миновать… Я предоставлю пропагандистский предлог для начала войны… При развязывании и ведении войны играют роль не вопросы права, а победа. Победителя не судят» [85, с. 61–62].