Поиграем, мышка?
Шрифт:
И я совру, если скажу что мне не хочется такого же. Любви. Взаимопонимания. Близости.
Но сможем ли мы с Шадом стать такой семьей? Притремся ли друг к другу? Только время покажет. Пока что мы очень старались срочно найти точки соприкосновения, чтобы примириться с происходящим. Но что будет, когда наши интересы по-настоящему столкнутся?
Он ведь капец какой сложный. И дело не в том, что не человек. Просто... Не может быть простым мужчина с таким страшным прошлым.
Мне Вася сегодня рассказала историю своего знакомства с Хасмиером. То, что он позволял работорговлю в своей стране. Что сам покупал себе
Теперь все те ужасные вещи, что они говорили друг другу, громя мою квартиру, обретают новый смысл. Более полный. И еще более ужасающий.
И скоро Шад отвезет меня в Лайтази. Страну, которой он теперь правит после своего подонка брата. И свою жизнь мне придется строить именно там.
В стране, где еще недавно процветало рабство.
Страшно, если честно. Особенно с учетом всех тех знаний об Ильмондаре и Лайтази в частности, которые Шад вложил в мою голову, пока я спала, через эту странную и пока безымянную штуку за ухом.
Станет ли когда-нибудь Лайтази по-настоящему моим домом? Смогу ли я прижиться в настолько... патриархальной стране? Смогу ли смириться с их укладом? Принять его? Быть женой маликсара, маликой?
Тяжелее всего осознавать, что выхода-то у меня и нет. Придется делать лимонад из выданных лимонов.
Но чем больше я узнаю, тем больше вопросов появляется.
И тем тревожней мне становится.
И этот закат означает, что последний мой день в Занагаре закончился.
А день был по-своему чудесный.
Пролетел он в делах и интересном общении. Утро я снова провела в компании Василины, Соломин и Жозелин. Но на этот раз нашу компанию разбавили еще и сладкая парочка, малыши Армондо и Лусия. С детьми, да еще такими маленькими, я никогда раньше дела особо и не имела. А тут мой мимиметр, и няшкомер просто зашкалили от умиления. Ну до чего же потешные карапузы. Особенно Армондо. Сплошное куардовское очарование и обаяние в концентрированном виде, помноженное на детскую непосредственность. Как тут сердцу устоять?
Ну а потом снова была встреча со сьерой Брижэтт, и бесконечные примерки подогнанных по моей фигуре нарядов, пока я наконец не взмолилась и не убежала от беспощадной модистки, сославшись на важные дела.
И лишь скрывшись в тишине наших с Шадом покоев, смогла наконец заняться тем, чем хотела с самого утра — осмыслением и сортировкой информации, которая мне внезапно стала доступна. Муж о своем обещании не забыл. Теперь я действительно многое знаю об этом мире. Стоит только вдуматься, сосредоточиться на каком-то конкретном вопросе, и ответ сам собой всплывает в памяти, и даже сопровождается визуальными образами. Понятное, дело, что эти знания не ощущаются приобретенными на личном опыте. Скорее, как заученные статьи из энциклопедии с объемными картинками. Но это уже пустяки. Закрепим.
За изучением всего этого я и провела время до вечера. А потом увидела, что солнце садится. И так захотелось на свежий воздух. Вдохнуть это великолепие полной грудью.
Вот теперь стою и дышу. И почему-то грущу. Даже слезы на глаза наворачиваются. Есть что-то такое в закатах. Когда душа щемит от красоты уходящего дня. От ощущения,
— Что же так расстроило прекрасную сьеру, что она плачет, смотря на горизонт? — внезапно раздается рядом мужской голос, вырывая меня из созерцательного транса.
Вздрогнув, я резко оборачиваюсь. И вижу эмиссара Бьярена, подпирающего стенку у еще одной двери, выходящей на террасу. Наверное, там находятся еще одни гостевые покои.
— Вы напугали меня, — поджимаю губы, чувствуя раздражение, что мое уединение нарушили.
— Простите. Не хотел этого, — улыбается бородач, но его глаза остаются серьезными. А взгляд задумчивым и слишком испытывающим. — Так что же вас расстроило? Уж не скорый ли приезд связанного?
ГЛАВА 48
У меня буквально челюсть отвисает когда смысл его фразы доходит до сознания.
— Что?! Нет, конечно! — вспыхиваю я. — С чего вы взяли такую глупость, вообще?
Сколько можно уже предполагать в моем муже злодея? Или что он там себе надумал?
— Хм. Рад, если нет. Тогда чем же вызваны ваши слезы, сьера? — Бьярен отталкивается от стены, направляясь ко мне. — Поймите меня правильно, сьера Мишель. Я сейчас вижу перед собой молодую, печальную девушку, которая всего пару дней назад скоропалительно прошла через ритуал слияния с очень сильным куардом, была перемещена в чужой для себя мир, и которая теперь плачет. И поскольку, стараниями вашего связанного, ваши эмоции и мысли никому не доступны, кроме него самого, я не могу по-другому убедиться, что с вами все в порядке.
Вот упрямый. Дались ему мои слезы. Но с другой стороны... это же хорошо, что у этих мужчин такое отношение к женщинам. А если бы я действительно была в беде, а все отнеслись равнодушно? Так было бы намного хуже. Так что нечего на беспокойство окружающих отвечать грубостью и раздражением. Наверное, надо объясниться.
Только как? Еще блаженной дурочкой меня посчитает. А впрочем... какая разница? Пускай считает.
— Это... сложно объяснить... сьер, — уже гораздо спокойней вытираю я те самые слезы. — Не буду врать, что мне не грустно из-за того, что пришлось так резко бросить все, что раньше составляло мою жизнь. Я тяжело переношу перемены. И по своему связанному уже соскучилась, — прибавляю многозначительно и вполне искренне. — А тут еще такая красота перед глазами. Это небо. Этот закат. Город просто волшебный. И вид свысока, когда кажется, будто взлетишь сейчас. И эмоции... восторг, восхищение, грусть, фантазии... этого всего просто стало слишком много. И чувства потребовали выхода. Отсюда и слезы.
— То есть, причина в красоте? — пораженно переспрашивает Бьярен.
— Знаю, что звучит глупо, — пожимаю плечами.
— Нет, ну почему же глупо? — растерянно хмыкает куард, становясь рядом и тоже устремляя взгляд на горизонт, словно пытается высмотреть то же, что и я. Но через пару секунд внезапно прибавляет: — Хотел бы я ощутить энергию таких сильных и ярких эмоций столь прекрасной женщины. Искренне завидую вашему связанному. Ему невероятно повезло.
Ну вот опять. Чему тут завидовать? Мне не понять, видимо. Да и не нравится мне быть предметом зависти. Зависть вообще штука деструктивная и не логичная. Толкающая на нехорошие вещи еще чаще, чем ненависть.