Поиграем

Янг Саманта

— Удачи в жизни, девушка из бара.

Удачи в жизни, незнакомец из бара.

Я не могла и слова сказать. Они застряли.

Наконец, его высокая фигура исчезла за углом прохода, и его шаги затихли.

Я выдохнула.

Что это было?

Чувствуя потрясение от странной встречи, я отступила в проходе, пытаясь понять, что, черт возьми, это было.

Затем меня поразила мысль. На самом деле — решение. И я замерла в проходе продовольственного отдела. Незнакомый мужчина вызвал у меня реакцию, которую никогда не вызывал Джим. Когда я смотрела в глаза этого мужчины,

то хотела узнать, кто он, чем занимается, что заставило его мне помочь. Все о нем. Я поняла, что чувствовала к незнакомцу то же, что и Джим, должно быть, чувствовал ко мне, когда мы встретились.

Я не знала, что тогда должна была чувствовать.

Я видела только надежду, которую представлял Джим.

Однако теперь знала. Теперь я повзрослела. У меня не было детской наивности, чтобы отказать в оправдании моих ошибок. Джим заслуживал того, чтобы найти ту, которая будет любить его, как он достоин. Он не заслуживает того, чтобы его смущала безответная любовь, и я не заслужила чувства вины за его чувство собственности.

Я должна отпустить моего мужа.

От такого решение меня затошнило.

— Нора.

Узнав голос, я развернулась, смутившись, когда увидела мать Джима, стоящую передо мной.

— Энджи?

Она молча смотрела на меня. Она просто стояла, и это напомнило мне страшную картину, когда Мелани сказала, что умирает. Энджи была бледной, в голубых глазах пустота.

— Нора… — мое имя задрожало на ее губах.

Нет.

Нет.

НЕТ!

— Он ушел, — вдруг всхлипнула она, резко и ужасно.

— Нет, — я покачала головой, отступая от нее.

Она молча умоляла меня, просила.

— Энджи... — тошнота вернулась ко мне. — Пожалуйста…

Она всхлипнула.

— Он ушел. Мой малыш ушел. 

Часть II

Глава 7

Эдинбург, Шотландия, август 2015

Мой автобус отправился из Сайтхилл на Принц-стрит, и я стала наблюдать за людьми глядя в окно, пока мы медленно проезжали на запад к центру города. Я любила наблюдать за людьми. Мне нравилось представлять себе их жизнь в момент моего наблюдения. Автобус остановился в пробке, и внимание привлекла пожилая пара: по оживленной улице, держась за руки шли мужчина и женщина. С улыбкой на лицах они что-то друг другу говорили.

Были ли они возлюбленными с детства? Примером великой любви, о которой все слышали, но никогда не испытывали? Шестьдесят лет вместе, и все еще влюблены…

Или они встретились после того как овдовели или развелись, и, найдя любовь, наслаждались ею, а не сожалели о проведенных друг без друга годах?

Я задумчиво улыбнулась, когда автобус тронулся, оставив пожилую пару позади.

— Проклятая жара! — вынула меня из размышлений женщина через проход прокричав шоферу: — Как насчет того, чтобы открыть окно, а?

Это не совсем так. Я с шотландцами придерживалась разного мнения о жаркой погоде, и по мне, этот месяц был умеренным. И влажным.

— Послушай, если у тебя менопауза, это не означает что и у нас тоже, верно? — сказал сидящий за спиной парень.

Мысленно простонав, я поспешила

достать наушники, чтобы не слышать предстоящий спор.

Я с удовольствием вышла с автобуса, и прогулялась по тротуару Принц-стрит к железнодорожной станции Эдинбурга Уэверли. По мере того, как песня Хозье «Отведи меня в Церковь» перекрыла звуки движения, суеты и болтовни проходящих мимо людей, я почувствовала что успокаиваюсь (Примеч.: «Take Me to Church», Hozier ирландский музыкант-исполнитель). Мне нравилось находиться в городе. Мне нравилось сбегать сюда из моей крошечной односпальной квартиры в уродливом сером здании в квартале от дома Энджи.

Думаю, именно поэтому я устроилась на работу в Старом городе, и не сняла квартиру поближе. Энджи утверждала, что я трачу деньги на проезд. Но мне нужно вырываться наружу.

Я поднялась по крутой изогнутой улице ведущей к Королевской Миле. Когда проходила мимо окон своей работы, заглянула внутрь. Лия, владелец и мой босс, улыбалась и болтала с клиентом. Манекены в окне демонстрировали винтажные платья и роскошные кардиганы. Магазин-бутик одежды под названием «Яблочная пастила» (Примеч.: Apple Butter) был небольшим, но всегда полон клиентов из-за удачного расположения на Кокберн-стрит. Сама дорога была выложена булыжником, так же как и Королевская миля. На широких дорожных тротуарах располагалось множество лавочек и магазинов-бутиков, продающих украшения, антиквариат и одежду. Работали также пабы, кафе, и тату-салон.

Я быстро поднялась по крутому холму, свернув и оставив позади «Яблочную пастилу». Сегодня у меня выходной, и я планировала кое-куда сходить. По правде говоря, до места назначения я могла добраться автобусом. Но мне нравилась прогулка по городу, через Старый город.

Недалеко от университетских зданий я зашла в недавно открытое кафе и направилась в уборную. Войдя внутрь, я переоделась в темно-зеленые легинсы, темно-зеленую рубашку с потертыми короткими рукавами и необработанными краями. Аккуратно сложила джинсы и рубашку, сунула их в рюкзак и выдохнула, когда посмотрела в зеркало.

Меня испугал напряженный взгляд моих усталых глаз.

Мои страхи стали реальностью.

На меня смотрели глаза моей мамы.

Потеребила волосы на затылке, гадая, узнает ли она меня теперь, и вспомнила день, когда я подстриглась…

— Что ты наделала? — Сеона в шоке уставилась на меня.

Я замерла удивленная ее реакцией.

— Я подстриглась.

Она бросилась ко мне, касаясь коротких прядей.

— Ты не просто подстриглась. Ты уничтожила волосы.

Это правда. Моих длинных волос уже не было. Я попросила парикмахера сделать мне короткую стрижку.

— Ты раздражена, что я подстриглась, или раздражена, что не попросила сделать это тебя?

— Мы обе знаем, я бы этого не сделала, — Сеона покачала головой, слезы наполнили ее глаза. Она слишком часто плакала. Достаточно слез для нас обоих.