Шрифт:
Джей Уильямс
Поиграть бы с кем-нибудь
Перевод с англ. И.Почиталина
Дети собирались обычно перед школой около аварийного шлюза, за горой ящиков с запасными деталями и продовольствием. Через мутную пленку купола отсюда был виден песчаный ландшафт с цепью низких холмов на горизонте, а справа, неподалеку, виднелись верхние губчатые ветви грибного леса, росшего в глубоком овраге Гранд Каньон - дети называли овраг по имени огромной расщелины на Земле. Как о Земле, так и о Великом Каньоне они знали из своих уроков социальных
Первым на условленном месте появился, как всегда, Ник. Он приближался короткими перебежками, готовый в любую минуту отразить нападение врага, которым сегодня были команчи. Он спрятался позади огромного ящика с надписью: "Приборы СФХ ИПСТ-8852. ОБРАЩАТЬСЯ ОСТОРОЖНО!" Стрела с каменным наконечником просвистела у него над головой. Он стал медленно пробираться между ящиками:
В этот момент кто-то крикнул:
– Бам! Ты убит!
Это был Снуки. Он забрался на самый верхний ящик и целился в Ника из ружья, которое было сделано из алюминиевой трубки и куска стиропласта.
Ник рванулся в сторону.
– Ты промахнулся!
– крикнул он сердито.
– Вам! Ты готов!
– Это несправедливо, - пожаловался Снуки.
– Каждый раз, когда в тебя стреляют, ты говоришь, что мимо. Почему ты не разрешишь мне когда-нибудь убить тебя?
– О черт!
– сказал Ник.
– Какое это имеет значение? Кому охота играть в эти детские игры?
Снуки, которому было всего семь лет, взглянул на Ника с восхищением.
– Ты прав, черт побери!
Ник посмотрел сквозь туго натянутую пленку купола.
– После школы я снова пойду в овраг, - сообщил он.
– В овраг? Правда?
– Конечно! Ведь никто не знает.
– О чем не знает?
– спросила Джуди. Они с О-Сато только что подошли к мальчикам, держась за руки.
– О том, что мы выходим наружу.
– А, вот о чем!
– Вы пойдете с нами?
– спросил Ник подозрительно.
– Может быть. Если О-Сато захочет.
Японка пожала плечами.
– Мне нужно поработать дома с логарифмической линейкой.
Начали подходить другие дети: близнецы Дальглей, девятилетний Джон Бессемер, брат и сестра Фирдуси и маленький Юстиниан Брандо, которому было всего пять лет.
Джуди ласково обняла Салли Фирдуси.
– А где Вирджиния?
– спросила она.
– В постели. У нее опухоль.
– Она умрет?
– спросил Юстиниан, глядя на девочек огромными голубыми глазами.
– Конечно, нет, глупенький. Только взрослые умирают от опухолей.
Ник отвернулся от ребят, с тоской глядя сквозь прозрачную пленку купола. Джуди подошла к нему и положила руку на плечо.
– Что случилось, Ник?
– Ничего.
– Если хочешь, я пойду с тобой в овраг. И остальные ребята тоже.
– Мне все равно.
– Он повернулся и посмотрел на девочку, кусая губы. Мне надоело здесь жить! Каждый день одно и то же: школа, уроки, старые игры. Постоянные
– Он со злостью пнул тонкую пленку, сразу за которой начинался красный песок.
– Мне надоело играть в ковбоев и индейцев, разбойников из Шервудского леса! Мне надоело есть одни консервы! Там, снаружи, жизнь...
Он снова посмотрел на алые и темно-красные ветки, поднимавшиеся из оврага всего в нескольких сотнях метров от городка.
– Они ведь живые, по-настоящему живые, - прошептал он.
– Не то что это глупое тривидение, или старые фильмы, или скучные книги. Поиграть бы с кем-нибудь...
В школе Ник чувствовал себя гораздо лучше. Мосье Бернстейн был хорошим учителем и не признавал скучных предметов.
– Я учу вас жизни, - неустанно повторял он, и дети никогда не знали, о чем они будут говорить на следующий день или даже в следующую минуту. Мосье Бернстейн знал в совершенстве пять языков и любил мгновенно переключаться с одного на другой, чтобы проверить внимание учеников. Иногда в течение одного урока он переходил от геометрии к психологии, от алгебры к философии, причем все было настолько интересно и увлекательно, что занятия проходили незаметно.
Уроки кончились, и дети отправились обедать. После обеда младших уложили спать. О-Сато уселась в классе со своей логарифмической линейкой, Джон пошел в обсерваторию. Джуди и Салли Фирдуси отправились в библиотеку, а Снуки и Камиль Фирдуси занялись химическими опытами, которые интересовали их все больше и больше. Оставшись один, Ник побрел в главный купол и остановился около воздушного шлюза № 1.
Мимо промчался грузовик с железом, и шофер крикнул:
– Эй, сынок, не вертись под ногами!
Ник подошел поближе к шлюзу, и откуда-то сверху донесся голос электромонтера:
– Эй, парень, не вздумай выйти из купола без маски.
Ник обиженно отвернулся. Сынок. Парень. Все они такие большие, такие уверенные в себе, озабоченные. Нику хотелось плакать. Он прижался к стене и стал пробираться к аварийному шлюзу. Сняв дыхательную маску и сумку с медикаментами, он схватился за колесо ручного управления. Через несколько секунд он был внутри шлюза, а еще через полминуты наружные двери шлюза с шипением раздвинулись, и Ник очутился по другую сторону пленки.
Почва там была сухой и зернистой и крошилась, как сахар, под мягкими подошвами его мокасин. Мальчик пошел быстро, готовый к нападению Врага, который каждую минуту мог велеть ему вернуться. Воздух был свеж и прозрачен, и Ник вдыхал его полной грудью, чувствуя, как в него вливается новая жизнь. Он вспомнил затхлый воздух внутри куполов, пропитанный запахом дезинфекции, и лицо его расплылось в счастливой улыбке. Наконец Ник подошел к краю оврага и соскользнул в него, сразу исчезнув среди оранжевых листьев.