Поиграй на моих нервах
Шрифт:
Гончая сжал кулаки. Ему очень хотелось отринуть обвинения, отринуть это «вы», включающее и его, но разве Арина была не права?
— Или вы это оправдывали безопасностью Сообщества?
— Арина, ты сейчас очень опасные слова произносишь, — предупреждающе прошипел Макс.
— Меня и так хотят убить, что изменится?
Блондин в ярости ударил обеими руками по подоконнику, рядом с бедрами девушки, вновь заключая ее в капкан. Вот только на этот раз никакой нежности не было
— Все изменится, — рявкнул он. — Сейчас ты признана Сообществом и покушались на тебя ренегаты. Ты видела, как быстро Наум выкинул Зарину из Круга за нарушение? Представляешь, что будет с тобой, если попробуешь повторить свои речи?
Именно этого он и боялся, того, что не сможет объяснить, не сможет донести. Реальность оказалась еще хуже, он банально сорвался. От страха. Да, от страха за нее.
— Я словно тикающая бомба для вас… — пробормотала Арина, — вы не знаете когда и где я рвану. Ты не мой наставник, ты мой надзиратель.
Тоска, обреченность в голосе и поникший вид растворили злость, кипевшую в груди Макса. Нежность и еще одно теплое чувство подняли голову, заставляя уже совсем иначе посмотреть на несчастную.
— Детка, — тихо прошептал мужчина прямо радом с ее губами, — я твой…
Но что он мог ей сказать? Правду? Он и сам ее толком не знал.
— Друг, — неуклюже закончил он. — И хочу тебе только добра.
Он ласкающе провел по мягкой, немного влажной от слез щеке:
— Я хочу защитить тебя, помочь, не усложняй мою работу.
«Мою работу». Слова рухнули куда-то в область желудка, останавливая на миг дыхание. Эти два слова расставили по местам многое, то, что ей казалось непонятным, странным. Работа. Тикающая бомба. Отсюда и все перепады настроения и отношения. Может быть она и интересна ему, как женщина, но есть работа, есть долг перед Сообществом, и, очевидно, для Макса это намного важнее. Если бы ее сердце могло биться, если бы она его чувствовала, то сейчас там была бы только боль, но ее сердце молчало, несмотря на все обещания.
Арина отстранилась, сделала сперва шаг назад, а потом и вовсе отошла на другой конец кабинета, к стойке, где налила себе стакан воды. Осушив его в два глотка, она вновь обернулась к замершему статуей Максу:
— Я все понимаю. Постараюсь не осложнять твою… работу, но можно последний вопрос?
Блондин скрипнул зубами, ее тон резал безразличием и напускным спокойствием, она стремительно закрывалась от него, обрывая все связи, что он так скрупулезно выстраивал между ними, и он ничего не мог с этим поделать.
— Ариша…
— Макс, не надо. Не усложняй.
Гончая выругался.
— Арина, я не враг тебе.
— Я помню. Ты… друг. Так ты
Вот нужно ему было ляпнуть именно это? Да, он хотел немного сменить полюс их отношений, выйти на новый уровень сближения, сгладить углы и шероховатости. Хотел стать ей именно другом, ведь так? Она должна ему доверять, а разве не это означает дружба? Он готов ей помочь во всем, и это тоже дружба. Так почему это гребанное слово так режет слух?
Макс сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Доверие предполагает правду.
— Спрашивай.
— Это из-за Тьмы мое сердце не бьется? Так у всех Расплетающих?
Еще один крайне сложный вопрос, но он же обещал правду…
— Нет, не у всех.
— У… Разрушителей? — надреснутый голос выдал чувства девушки и Макс дернулся к ней, но был остановлен яростным взглядом.
Она требовала правды, гребанной правды, а не его нежности.
— У тех, кто может стать Разрушителем, у самых сильных, у отмеченных Тьмой.
Арина кивнула своим мыслям:
— Это объясняет многое. Что тогда значит моя татуировка? Что произойдет, если мое сердце забьется?
— Ты окончательно отвергнешь Тьму, закроешь Ей доступ в свою душу, и Она потеряет власть над тобой.
— Что нужно сделать, чтобы мое сердце забилось?
Макс прикрыл глаза, пытаясь смириться с неизбежным. После его следующих слов между ними все точно будет кончено, даже то, что он еще и сам не понял.
— Ты должна влюбиться.
Арина криво усмехнулась:
— И кандидатом выбрали тебя.
— Да.
Гончая не стал юлить или оправдываться, сейчас любые слова звучали бы насквозь фальшиво, да и были ли оправдания? Все так и есть, он должен был манипулировать ее чувствами, играть на них, на ее нервах и все ради одной цели. Она должна была влюбиться, а он держать ее на коротком поводке чувств. Цинично? Более чем, но таковы «правила безопасного взаимодействия с Тьмой» — только сильная положительная эмоция заставляла сердце биться, обрывая прямой канал с Ее сущностью, заточенной за стенами эфирной тюрьмы.
— Влюбиться… — пробормотала Арина, и тут ее осенило: — а еще лучше забеременеть, так?
— Так, — сквозь зубы выдавил Макс, его ученица проявляла завидную догадливость.
— Не боишься, что мой ребенок унаследует связь с Тьмой? — насмешливо спросила девушка.
— Нет. Мы точно знаем, что он будет просто очень сильным магом. Единожды закрытый, канал связи с Ее сущностью больше не проявляется в семье. По крайней мере в следующие пять-шесть поколений.
— Зато очень сильный маг, — хмыкнула девушка. — Вы уже так делали, верно?