Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
Господи, какой пронзительный! Не надо! Не надо!!! Пожалуйста… — начинаю задыхаться я от этого болевого эмоционального шторма. — Пусти…
Пытаюсь вырваться, чтобы хоть как-то отделиться от него и прийти в себя.
Он делает шаг назад, отпуская меня из рук, но взгляд его не отпускает.
Я очухиваюсь, пытаясь осознать о чем он.
Ооо… Нет! Конечно же, нет!
— Не смей! Тогда ты был… восхитительный!
Он глубоко вдыхает и медленно выдыхает, пытаясь успокоить свои эмоции тоже.
— Успокойся… —
Он возвращается ко мне, захватывая в плен мои пальцы. Его руки горячие… Он поднимает замки наших пальцев к губам и целует мои пальцы. Это я должна целовать его пальцы… И я целую тоже.
— У нас все по-другому будет, Женечка…
Я знаю… И я киваю, обнимая его.
Его лицо тоже горячее и мои щеки согреваются об этот жар.
— Зачем тогда?… Ты так нужна мне…
— Что ты хочешь? Ты все получишь и так. Без всяких условностей и статусов.
— Чего ты боишься?
— Есть кое-что… Но это не секс! Не загоняйся. Будь собой.
— Хочу без всех этих игр… Расслабиться… Касаться, как хочу и где хочу… И чтобы только ты решала.
— Это не по правилам.
Отталкиваю его. Перепиши нам правила, Зверь мой. Дерзнешь?
— Ты не готова отказаться от этих игр?
— Не готова.
— И если я выхожу из игры, то…
— То… Ты выходишь из игры.
— Уловка в формулировке, Жень?
Давай… Сделай мне вкусно!
— Хоть что-то ты чувствуешь ко мне!? Кроме своих долбаных игр??
Мой Зверь сегодня обнажен, без брони, как есть. Я доломаю тебя. Я хочу посмотреть! Я хочу кайфануть от того, как ты соберешься заново.
— Холодно. Поедем домой?
Сбегаю обратно в машину от всех его порывов. Они противоречивы, я чувствую.
video="Видео"
/video
Садится за руль.
— Жень… Я выхожу из этого. Делай, что хочешь, с кем хочешь… Я выхожу.
Категоричен.
Вкусно как — умереть можно от его силы!
От его злости.
Красив!
Он сделал это. Сломал созданную мной конструкцию. И теперь будет новая.
Он сделал это. Я не сомневалась, ведь он совершенство моё! Теперь моё, да. Что хочу, то и делаю. А я хочу чувствовать его ломку!
Машина срывается с места.
— Пристегнись.
Закрываю глаза… Я улыбаюсь от этого нереального кайфа.
Восхитительный мой!
И закрытыми глазами я чувствую каждый вираж тачки, и почему-то почти каждый из них окутывает меня адреналином, как будто мы врезаемся на этой скорости в каждый встречный столб!
Злишься, мой Зверь! О, да… покусай меня. Хочу кончить от твоей ярости!
И всю дорогу я наслаждаюсь переливами его чувств. Съедобных!!! Вкуснейших!!! Сильнейших!!!
Меня качает…
— Приехали, — резко тормозит он у моего дома.
Я выхожу молча. Слыша внутренним чувством его злой крик.
Спасибо!
Разворачиваюсь. Мы смотрит друг на друга через лобовое.
Иди ко мне…
Давай!
Теперь можно… я вся твоя.
Он бесится, но выходит следом, подходя ко мне впритык.
— Что. Тебе. Еще. Нужно.
Глаза опасно прищурены, губы сжаты в упрямую линию.
Губы… я помню их! Мои губы… Горячие… — со стоном веду по ним я языком, прикусывая верхнюю.
Не отвечает и все еще кипит.
— А как же Крис? — тихо рычит он.
— Крис контролирует только игру… — улыбаюсь я. — Ты вышел… Ты вышел, и я делаю то, что хочу!
Его руки сжимают меня так, что воздух из легких вырывается с тихим вскриком, я смеюсь, впиваясь зубками в его губу. Вырывается.
— Дрянь ты… — закрывает он глаза. — Какая же ты дрянь…
Никто еще так не ласкал меня словами. Очень нежно у него получается… И я тоже закрываю глаза, паря в этих ощущениях и подчиняясь требовательным губам.
И очень быстро я оказываюсь на капоте тачки. Мы улетаем…
Я не воспринимаю ничего вокруг, кроме этих ощущений горячих. И я даже не буду сопротивляться, если он разденет меня сейчас и трахнет на снегу перед этими окнами. Но когда становится уже настолько невыносимо, что я готова сама раздеть его и трахнуть…
Поцелуи становятся нежнее и медленней… Он отстраняется, прижимая меня к себе. Его губы на моем виске.
Достает сигарету.
Он курит, а я просто вдыхаю его запах на шее. Он такой глубокий… надежный… отрезающий от реальности… Все будет хорошо…
Заглядывает в мои глаза, выкидывая сигарету.
И то, что между нами начинает меняться. Из полной эйфории я начинаю погружаться во что-то еще более глубокое, переполняющее и очень болезненное…
Не надо…
Но уже поздно! Я задерживаю дыхание.
— Женечка… — его глаза медленно моргают и губы вздрагивают отыскиваю слова.
Да, они простые. Но я уверена, что совершенно новые для него.
— Женечка… я… тебя… очень…
Не выдерживая, я закрываю его рот ладонью.
— До завтра… — шепчу ему я. — До завтра… Целую его губы через свою руку, мне страшно убирать ее.
Если он скажет это, боюсь, что меня порвет от этих невыносимых болючих чувств.
А я не хочу…
Прости меня. Я не хочу разделять это. Прости…
И я сбегаю.
Мне страшно.
Ничего уже не остановить. Таких иллюзий у меня нет. Все будет продолжаться в заданной логике. И я не знаю, как переносить это всё. Как сделать так, чтобы он не чувствовал этого? Пусть лучше то, что в машине или еще что-то другое. Я готова провоцировать его ежедневно! Лишь бы только его не сносило в эту болезненную и невыносимую для меня… любовь.