Поиск нашего пути
Шрифт:
– Он идеален, как и ты.
Парень откидывается назад и смотрит мне в глаза. Затем без предупреждения закрывает рот в обжигающем поцелуе. Я забываю, что мы не одни, и позволяю ему завладеть моими губами. Мы не останавливаемся, пока Нейт не начинает прочищать горло позади нас, затем толкает Брайса.
– Господи, прекрати! Я говорил тебе, что поддерживаю тебя, но не заставляй меня сожалеть об этом. Отпусти ее на*рен.
Брайс улыбается мне в губы и опускает меня. целует меня еще раз.
– Ладно, – обретаю я голос, – что мы смотрим?
– Футбол, – проговаривают
– А что случилось с фильмом?
– Футбол лучше, – отвечает Нейт, приподнимаясь на диване.
– Хорошо, я почитаю.
Я усаживаюсь посередине и открываю свой айпад. Незадолго до этого был шикарный ужин в сочетании с вином, и все это догоняет меня, я засыпаю. Брайс притягивает меня к себе, кладет мою голову себе на колени и легонько гладит по волосам. Нейт ударяет его, но он не останавливается. Я слегка шевелюсь, когда входят родители, но не просыпаюсь.
Когда Брайс поднимает меня с дивана, я наконец просыпаюсь.
– Нет, я хочу спать рядом с елкой.
– На диване, детка?
– Нет, давай сделаем на полу тюфяк. Это так красиво, – сонно отвечаю я.
– Ладно, подожди, – он оставляет меня, идет за одеялами и хватает две подушки из моей комнаты.
Я присоединяюсь к нему, когда он садится, частично прислонившись к кушетке. Не задумываясь, я сворачиваюсь калачиком, обнимаю его за талию и кладу голову ему на грудь.
– Это мило.
– Учитывая, что это первое Рождество, когда ты в моих объятиях, это даже лучше, чем приятно. У меня есть кое-что для тебя, Дэвон, можешь дать мне свое запястье?
Я протягиваю руку и чувствую, как он роется в кармане. Затем холодный металл обвивает мою кожу, пока Брайс возится с застежкой.
Когда он заканчивает, я сажусь и восхищаюсь прекрасным браслетом. Это чистое серебро с несколькими переплетающимися звеньями. В середине – один единственный талисман. В форме елки. Надпись на обороте слишком маленькая, чтобы я могла ее разглядеть в приглушенном свете, но, когда я протягиваю руку к лампе, он останавливает меня.
– Здесь написано сегодняшнее число.
– Это очень мило, Брайс.
Он смотрит мне в лицо и хихикает.
– Ты не понимаешь. Это наше первое Рождество вместе. Дерево представляет собой осиновую сосну.
Осознание поражает меня. Это символ, утверждение, воспоминание.
– О, боже мой!
– Да, детка, я заполню весь браслет нашими воспоминаниями.
– Мне нравится.
Парень кивает и притягивает меня обратно к своей груди, проводя пальцами по моим волосам. Мы не ложимся спать, мы тихо разговариваем всю ночь. Я рассказываю ему о своей жизни в Вирджинии, и он рассказывает мне больше о полутора годах, которые я пропустила. Мы не упоминаем о Холли или о чем-то даже отдаленно тревожащем. Когда я снова засыпаю на рассвете, я знаю, что это лучшее Рождество в моей жизни.
Глава 5
«Держаться вместе, держаться вместе, держаться вместе».
Я продолжаю повторять про себя эту фразу. Мой надвигающийся срыв пытается вырваться
Было трудно попрощаться со всеми, так как у нас был такой замечательный отпуск. Хреново быть первым, кто уходит. Шейла и Дэйв крепко обняли меня и объяснили, что теперь, когда все открыто, они ждут от меня еженедельных звонков. Каким-то образом Брайс уговорил всех позволить ему поехать со мной в аэропорт.
Всю дорогу Брайс крепко прижимает меня к себе. Я несколько раз поднимаю глаза, думая об отъезде. В его глазах сочувствие, и я знаю, что ему тоже нелегко.
– Детка, мы должны поговорить об этом до того, как ты сядешь в самолет. Я не могу отпустить тебя, не зная, что ты чувствуешь. Тебе нужно время, и это нормально, но мне нужно знать, что мы вместе. Скажи, что мне не о чем беспокоиться.
Часть меня все еще защищает себя, но в глубине души я знаю, что мне конец. Нелепо это отрицать. Но мне все еще не по себе – я вернусь в Вирджинию, а он в Ноксвилл. Он уже признался, что трахал женщин, потому что с ними было легко. И мы даже не добрались до второй базы. Его нежелание прикасаться ко мне вызывает симпатию, но и разочарование тоже.
– Брайс, мы можем посмотреть, как идут дела? Я до смерти боюсь снова упасть в бездну, а ты поддаешься искушению, потому что мы не вместе. Мне всего девятнадцать, откуда ты знаешь, что не встретишь более опытную девушку в ближайшие несколько месяцев, которая вскружит тебе голову? Давай не будем торопиться.
– Думаешь, твой возраст имеет для меня значение? Думаешь, «более опытная» девушка вскружит мне голову? Я сделал несколько дерьмовых вещей, но, пожалуйста, не оскорбляй мой интеллект, – рычит он.
– Брайс...
– Нет, Дэвон, между нами все не так просто. Это я, наконец, иду за тем, что я хотел в течение многих лет. Выкинь это дерьмо из головы. Мне предстоит пройти долгий путь, чтобы доказать, как сильно я забочусь о тебе. Но обещай, что поговоришь со мной. Впусти меня.
– Ты же знаешь, что буду. Я уже это сделала.
– Это все, о чем я могу просить. Теперь нам нужно поговорить о твой стратегии отклонения.
– Стратегия отклонения?
– Да, детка. Ты будешь в Майами с кучей сумасшедших парней. Мне нужно знать, что ты знаешь, как отбиваться от них. Мы с Куинн поговорили, и у меня такое чувство, что она ищет следующего неудачника, который попадет в список.
– Ты говорил с Куинн?!
– Конечно. Я должен был дать ей понять, насколько я серьезен, и дать шанс отругать меня. Она была довольно мягкой, но я еще больше осознал, как глубоко я ранил тебя. Если бы ты не радовалась этой гребаной игре, я бы уже давно утащил тебя в какое-нибудь укромное место. И тогда мы провели бы остаток нашего перерыва, наверстывая упущенное.
– Не знаю, пнуть тебя или поцеловать.
– Поцелуй – всегда лучший ответ.
Я думаю о том, что он говорит, и решаю задать вопрос, который беспокоит меня с той ночи, когда Брайс принял тот телефонный звонок.