Поиск Предназначения (сборник)
Шрифт:
Статистика
Довезли с одним гостем нашей деревни на автомобиле случайного одноногого человека до райцентра. Там, когда он вышел на железнодорожном переезде, навстречу ему прошёл другой одноногий случайный человек, и они даже не поздоровались. Из чего следуют два вывода:
1) в нашем райцентре количество ног на душу населения существенно меньше двух, и
2) всех одноногих не перевозишь.
Это жестоко, но такова жизнь.
Коммунальные услуги
Ещё одно положительное обстоятельство деревенской жизни состоит в том, что коммунальные услуги находятся очень неподалёку.
В городе
А тут вот захотелось тебе полить огород, а из крана то же самое шипение. Ну и хули – пошёл к соседу, и если он дома и не уехал в Луки, то он пойдёт и включит башню. А если уехал, то сам пойдёшь и включишь. Чего я, кнопку эту что ли не знаю?
Можно было бы и без соседа обойтись, но он тогда обидится: он этой башней всё ж таки заведующий – двести рублей в месяц за неё из колхоза получает.
Путешествие
Совершили с соседом конную поездку в центральную усадьбу нашего колхоза. Соседу нужно было выправить в сельсовете документ на коня, а мне на себя самого.
Расстояние до центральной усадьбы выражается мнимым числом – сначала это было пятнадцать километров, потом двадцать два, а в приложении к нашей материалистической действительности составило все сорок. Например, выяснилось, что сосед мой близко знаком с абсолютно всеми жителями в радиусе этих самых сорока километров. Если навстречу нам попадался мотоциклет с коляской, то все останавливались и неторопливо обсуждали новости, случившиеся за последние десять лет. Потом сосед кратко сообщал мне полезные сведения о собеседниках, например: «Да это латыш, родную тётку свою зарезал по пьянке», ну или другое что-нибудь интересное.
Кроме того время от времени сосед сворачивал с дороги, останавливался возле какого-нибудь дома, говорил: «Ну, ты тут пока посиди, я щас», – и исчезал минут на пятнадцать. Потом возвращался, вытирая усы, и мы ехали дальше.
Закончилось это всё в точности так, как должно было закончиться: уже на обратном пути, как раз тогда, когда мы срезали дорогу напрямки через бывший фашистский аэродром и я не имел ни малейшего представления о том, где мы и кто мы, сосед сказал: «А ябать!», накрылся с головой телогрейкой и заснул.
Ну и что делать? Взял я вожжи и самым грозным голосом крикнул коню: «НО!!! А ну пошёл!!! Давай-давай, скотина!»
Кони, даже если они без яиц, не умеют хохотать, поэтому мерин Гоша громко пёрнул и неторопливо с видимым наслаждением посрал. Потом зевнул и побрёл куда-то самым медленным шагом, каким только может ходить конь.
Где-то через час мы добрались до развилки. По моим представлениям о пространстве следовало повернуть налево, но конь повернул направо. Я не стал с ним спорить. И правильно: через полчаса показались знакомые деревья и озеро по правую руку и, стало быть, до дому ровно два километра. А дом – это дом, там печка и картошка, и бочка с мусором дымится со вчерашнего дня на огороде, и вообще ничего нет лучше дома.
Тут и сосед проснулся и немедленно выпил вынутого из-под сена напитка чрезвычайно ядовитого цвета. «А ну зар-раза!» – крикнул он коню. Тот дёрнул ушами и прибавил шагу, но не чрезмерно.
В общем всё закончилось хорошо. Ну и что, что собирались обернуться за пять часов, а обернулись за четырнадцать?
Фашисты
Гости тут неделю назад приезжали. Нашли за околицей укрепления: окопы, блиндаж, на горке была вкопана пушка, чтобы как только из лесу выехал танк, так хуяк по нему прямой наводкой! За горкой ямка под лазарет для раненых. Очень всё разумно устроено и даже проникаешься некоторой симпатией к тем людям, которые это построили.
Но только до тех пор пока не сообразишь, что наши-то шли с Невеля. То есть это в них из этой пушки стреляли, в наш танк тэ-тридцать четыре, а не в ихний тигр или там фердинанд. И в окопах этих сидели Фашисты и играли на губной гармошке. Те самые, которые срали под моим личным дубом и заводили немецкий свой патефон в моём доме, выселив меня спать в конюшню, чтобы я не вонял им своими портянками.
Обмен
Совершил сегодня самую выгодную сделку за всю свою жизнь. Встретил возле автолавки соседа, грустного. «Чего, – спрашиваю, – грустный?» «Да тялявизор, – говорит, – сломался, блядь, а матка сериал смотрит, боится серию пропустить». «Так бери, – говорю, – мой, я один хуй его не смотрю и смотреть не собираюсь, у меня и антенны-то нету». «Как это бяри, – сомневается сосед, – вещь ведь! Сломаю яшо. Давай я у тябя яго куплю». «Не, – говорю, – мы ж соседи, нахуй нам эти товарно-денежные отношения, бери так». «Не, так не возьму», – подозревает, видимо, какой-то подвох. «Ну ладно, – говорю, – давай меняться. Я тебе телевизор, а ты мне дров – ольхи или берёзы, а то баню уже нечем топить». «Во! – говорит, – вот это разговор! У мяня тут и конь застоялся – жрёт и серет, жрёт и серет».
Заодно договорились про неограниченное количество глины, перемешанной с конским говном – а то у меня печка в бане прохудилась.
В общем, я похоже что очень ловкий человек.
Дятел
Проснулся утром от строгого стука в окно – так мог бы стучать только участковый.
Вылез из-под одеяла, выглянул: Дятел.
Тогда уже я сурово посмотрел ему в глаза – рамы-то у меня чай не казённые и если их будет долбить клювом всякий дятел, то не напасёшься.
Дятел вздохнул и улетел обратно – долбить мой фикус религиозный, он же бансай, он же мёртвая яблоня. Вот это на здоровье.
Хотя волшебных птиц, как все знают, должно быть две. Но ничего – может по весне найдёт себе бабу.
Хозяйство
Не нравится мне хозяйство у соседского деда.
Придёшь к нему за картошкой, а там газончик, цветочки. Хоть бы где доска трухлявая валялась или там ржавая коса с треснутым косовилом. И собаки такие справные, что аж будки за собой на цепях таскают. И картошка прошлогодняя хоть бы одна проросшая, не говоря уже про гнилая.
Прямо хоть сейчас зови корреспондента из районного телевидения и снимай репортаж про возрождение русской деревни.
А по мне в хорошем хозяйстве непременно должны быть заросли крапивы и гнилая кадушка с лягушонками, кривой плетень с дырявыми вёдрами и сваленные за сараем серые доски с видом на закат и заросшую лебедой картошку. И чтобы малина росла где попало и яблоки валялись прямо на земле: бери и ешь.
Вот такое хозяйство я и считаю образцовым, и оно у меня почти всё есть. Разве что лебеда ещё не поспела и яблоки не попадали.
Утро
Выключилось электричество. Решило попугать: что, мол, страшно? Тут тебе не город, тут можно и неделю и месяц его обратно дожидаться.