Шрифт:
Глава первая
Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, — начните делать то, что никогда не делали.
Лошадиные копыта звонко цокали по замерзшей дороге, иногда с хрустом проламывая корочку льда в оставленных телегами колеях. Наших гнедых неказистых коньков мы с Тиану назвали незатейливо — Сивка и Бурка. Впрочем, приглядевшись, знаток мог бы рассмотреть под зимней лохматостью крепкие сухие ноги, глубокую грудь, отлогое плечо и обеспечивающую плавность аллюра длинную холку — лошадок нам Арден подобрал
Я крутила головой по сторонам. Воздух-то какой! — терпкий, весенний, сладкий… Прозрачный зимний еще лес то подступал к дороге вплотную, то раздвигался, открывая взгляду бурые проплешины покрытых прошлогодней травой полян. На солнцепеке местами уже пробивалась зеленая травка, в которой маленькими желтыми солнышками распустились самые первые весенние цветы, но на опушке, под сумрачно-зелеными лапами елей, где даже в полдень царила полутьма, лежали сугробы — уже источенные теплым воздухом, с кружевной ноздреватой корочкой наста поверху.
В первый раз в жизни я оказалась на свободе. Без свиты, без охраны, без кареты, махнув рукой на придворный этикет. Впрочем, охрана у меня была — и какая! — обвела довольным взглядом едущего рядом Тиану. Тот блеснул улыбкой в ответ.
Сейчас никто не распознал бы в нем эльфа. И тонкие черты, и яркий цвет золотистых волос скрывала иллюзия, превратившая Ти в симпатичного, но обычного парня лет двадцати. Хотя мне его маскировка не мешала, ведь морок на жениха накладывала я сама. Меня мы тоже магически «перекрасили» в милую, но довольно заурядную длиннокосую девицу лет семнадцати-восемнадцати. Охотничий костюм завершил преображение — теперь при самом буйном воображении, даже после полной кружки гномьей «Горной слезы», никому б и в голову не пришло, что перед ним кронпринцесса, пустившаяся по своей надобности в путь. Тем более всем было известно, что наследница Драконьей Империи отправилась в монастырь святой Цецилии изучать заветы Храма и отдыхать в яблоневых садах.
Не выдержав, хихикнула. Вместо меня и камеристки в цитадель нравственности и кротости отбыла под мороками пара малолетних хулиганов эльфийской крови — Эрис и Эмит. И когда мы с Ти по вечерам пытались прикинуть, во что может вылиться пребывание одаренных криминальными талантами братцев в стенах обители благочестия, от нашего хохота шарахались даже меланхоличные Сивка с Буркой.
Устав покачиваться в седле, я заерзала. Вот бы спрыгнуть с лошади, размяться… Ехали мы уже долго. Солнце повернуло за полдень, лед на дороге давно растаял, под копытами чавкала грязь. Теперь мы рысили гуськом по обочине, я впереди, Тиану следом.
К тому же и дорога повернула сейчас на север, а очень хотелось подставить солнечным лучам лицо. Обернулась и вопросительно посмотрела на Ти. Тот правильно понял мой взгляд и улыбнулся:
— Если хочешь, давай свернем в лес, поищем местечко для привала. Но тогда и ночевать будем там же, до села нам уже сегодня не доехать. Согласна?
А почему бы и нет? Фуража в торбах для коней у нас было запасено на несколько дней, на лошадиных крупах лежали скатки теплых непромокаемых одеял, а ясная погода сулила в ночные часы зрелище звездной россыпи над головой. Я с энтузиазмом закивала.
Кони, осторожно переступая копытами по скользкой прошлогодней траве, петляли
Вскоре Ти повернул туда, где вершины деревьев редели, открывая небо. Эльф угадал — проехав совсем немного, мы оказались на просторной светлой поляне. То, что надо! Теплый, сухой, прогретый солнцем пригорок манил присесть, рядом качала ветками цветущая пушистая верба. Пригляделась — во влажной траве уже суетились какие-то мелкие букашки. Откуда-то из леса вырвались в стремительном полете две пестрые рыжие бабочки, проснувшиеся раньше времени от почти летнего тепла, и, покружив над прогалиной в сумасшедшем танце, умчались дальше.
Спрыгнув на землю, мы занялись Сивкой и Буркой. Нужно их расседлать, растереть спины, отстегнуть от уздечек трензели, чтобы кони могли нормально пережевывать овес, насыпанный в привязанные к мордам торбы. Войлочные потники стоит выложить на солнышко — пусть сохнут. Зато лошадей можно не стреноживать — куда они денутся из защитного круга?
Тиану подошел к березам на краю поляны и, как бы прислушиваясь, стал по очереди прикладывать к стволам деревьев ладонь.
— Вот это согласно!
— Согласно на что? — удивленно моргнула я.
— Сейчас увидишь. — Сапфировые глаза улыбнулись, заставив забиться сердце чаще. Ти достал кувшин, приладил вокруг горла веревочку и привязал к дереву, прижав сосуд кромкой к стволу. Приложил ладонь, что-то шепнул, и кора раздвинулась. Прозрачный сок закапал в кувшин.
— Березовый сок. Не пробовала? Когда деревья уже проснулись, но еще не раскрылись почки… Удивительно вкусно!
Решив, пока Тиану мудрит с березой, заняться обустройством лагеря, я расстелила одеяло на приглянувшемся месте. Ти покачал головой, вздохнул и показал глазами на незамеченный муравейник. М-да. Это я погорячилась… Если с лошадьми я привыкла управляться с детства, то опыта походной жизни у меня не было вовсе. Покусать через щит муравьи не смогли бы, но щекотно было бы однозначно.
Переместив меня в правильное место, эльф принес в котелке воды из ручейка неподалеку. Есть еще не хотелось. Так что мы сидели рядышком, грелись на солнышке и слушали, как шумит ветер в кронах деревьев. Где-то раздалось резкое стаккато дятла, на ели на другой стороне поляны мелькнула серая шубка еще не перелинявшей белки.
— А скоро лес зазвенит от трелей птиц… Люблю лес, — мечтательно протянул блондин. Потом потянулся и встал:
— Пойду, взгляну, как там наш сок.
Сосуд был почти полон. Ти отвязал его, закрыл трещину на коре березы, поблагодарив ее и зачаровав на это лето от тли и листоедов. Вернулся ко мне и протянул кувшин.
— Попробуй!
Отпила… Сладковатая свежесть наполнила рот, утоляя жажду и унося усталость. Я прикрыла глаза от удовольствия:
— Ти, это чудо!
Эльф забрал кувшин у меня из рук и надолго к нему присосался, тоже зажмурив глаза.
Потом вернул изрядно полегчавшую посудину мне. Я отхлебнула еще разок и пристроила опустевший на две трети сосуд меж корней дерева у себя за спиной.
Мысль, как чудесно целоваться с таким вкусом во рту, пришла к нам одновременно. Ти обнял меня за плечи и потянулся к губам. И в самом деле, замечательно…