Поиски
Шрифт:
Епископ собрался с мыслями.
— Поносящий, значит ругающий церковь и ее учение, — начал он.
— Уже отпадает, я не ругаю Вашу церковь. Не нахожу ничего, что можно поносить. Я правильно сказал? — решил уточнить принц и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — Мне и моим друзьям нравятся те правила, которые она установила.
— То есть, поясните Вашу мысль, молодой человек, — попросил шерри Нерлиш.
— Не убивай, не кради, не спи с чужой женой, не лги, прощай обиды (с этим у принца было плохо, но что
— И как вы наказываете провинившихся? — епископ заинтересовался всерьез данным вопросом.
— Смертная казнь, — Лас пожал плечами.
— И как часто вам приходится это совершать? — угу, переводим: много ли у вас преступников?
— На моей памяти ни разу (а ни одного!).
Вдалеке показалась возвращающаяся кавалькада. Сейчас тебе будет жарко, Ваше Преосвященство. Что друг, что брат любили словесные дуэли, в отличие от принца, не видевшего в них смысла.
— Может быть, они хорошо прячутся? — улыбнулся шерри Нерлиш.
Намек на то, что плохо ловим? Да, конечно, спрячешься от того же Сантилли или Найири! Из-под земли достанут. Если ты еще жив. И Наргизе найдут, никуда он не денется.
— Не получится. У нас отличные… — Лас пощелкал пальцами, не зная нужного слова, — люди, которые ищут, — он вопросительно посмотрел на епископа.
Тот кивнул, понял.
— А какого рода смертные казни у вас практикуются?
Что за болезненный интерес? Любит смотреть на чужую смерть?
— Рубим головы, — просто ответил принц.
— И все? — поразился епископ, не дождавшись продолжения.
— А что с ними возиться? — поморщился Ласайента, — Время на этих преступников тратить.
На лице Его Преосвященства отчетливо прочиталось слово «варвары», написанное большими буквами. Угу, а мы наслышаны о ваших методах работы и они нам тоже как-то не по душе.
— Что у нас следующим пунктом? — церковник не стал больше задерживаться на смертных казнях, — Идолы? Это деревянные или иные изображения различных мелких божков.
— А какого рода эти изображения? Нарисованные или…? — принц изобразил рукой нечто объемное, не зная нужного слова.
— Это вырезанные из дерева или камня изваяния, — и тут же поправился, — фигуры. Часто страшные и уродливые, — пояснил церковник, с беспокойством ожидая, что мальчик сейчас начнет спрашивать значение очередного незнакомого слова. Но принц решил не перегибать палку.
— И зачем им эти идолы?
— Еретики поклоняются им, приносят жертвы.
— Что приносят? — переспросил принц.
— Жертвы: животных, людей, — терпеливо пояснил епископ.
Ласайента пожал плечами:
— Просто приносят и ложат? Не вижу смысла.
Ничего, скоро ты, Ваше Преосвященство, очень пожалеешь, что начал этот разговор.
— Нет, Вы не поняли, шерри Аента. Сначала еретики их убивают.
— Зачем убивать? — принц обратил на шерри Нерлиша по-детски невинные
Епископ хотел раздраженно сказать: «Чтобы не убежали», но благоразумно воздержался.
— Чтобы задобрить, — и на всякий случай уточнил, — сделать своих божков добрыми.
Можно, конечно, спросить о методах и способах убийства, но, Лас побоялся, что епископ войдет во вкус, обеспечив ему еще одну бессонную ночь. Нет, кошмары йёвалли сниться не грозили, но неприятные сны будут обеспечены. С его-то воображением, фантазией и впечатлительностью.
— Глупость! Зачем тогда любить злых богов, когда есть добрый? — Лас был сама невинность.
Разговор ему начинал нравиться, даже слабость стала забываться. Тем более, что Сантилли был уже близко.
— Я тоже этого не понимаю, — его собеседник, казалось, тоже был удивлен неожиданным выводом.
— Нет, идолам мы не поклоняемся. Дикость какая-то! Лично я не вижу смысла во всем этом, — подвел итог этой части беседы принц, — А колдун? Что он делает? Следит за идолами?
— Нет, конечно, — епископ поморщился, — колдун делает так, чтобы другим людям стало плохо, — он свел объяснение к самому простому минимуму, который принца, конечно, не удовлетворил.
Церковнику пришлось вкратце объяснять все об этих плохих людях, их способностях, бытовых условиях и привычках. А так же о том, как можно отличить колдуна от добропорядочных людей, чем изрядно повеселил Найири, который украдкой прислушивался к их разговору. К этому времени подъехала молодежь, и Сантилли присоединился к другу.
«Ты как?» — спросил он.
Лас кивнул. Чтобы мысленно ответить, принцу надо было сосредоточиться, отогнав все посторонние мысли и чувства. А так епископ подумает, что друзья просто поприветствовали друг друга.
— Извините, не помешаю? — обратился герцог к шерри Нерлиш.
— Нет, что Вы, граф, — горячо заверил его церковник.
Еще бы, после Ласти он всем рад будет. Принц умел быть дотошным, доводя до изнеможения въедливыми вопросами. Причем чем дальше в лес, тем больше подробностей требовалось. Герцог-то привык, сразу выливая на друга всю бочку новых знаний и обеспечивая себе, таким образом, спокойную жизнь, а вот остальным было тяжело.
— Что вы так сейчас так горячо обсуждали? — спросил Его Светлость.
Епископ мысленно застонал, неужели сейчас придется все объяснять сначала? Но его спас Ласайента, тоже не желавший повторения пройденного.
— Его Преосвященство обещал рассказать о нечистой силе, — сообщил он Санти, глядя на него ясными глазами безгрешного создания.
Герцог сразу подобрался. Что там такое решил вынюхать святоша, что у друга лицо ангела во плоти? Не зря же он изводит собеседника. А присоединимся-ка и мы к содержательной беседе. Но Лас опередил. Ну, конечно, у нас же отработанная тактика!