Пока чародея не было дома. Чародей-еретик
Шрифт:
— Огня! — крикнул отец Бокильва, и тут же загорелись масляные светильники. И тогда монахи увидели, кто лежал без чувств на полу в их спальне, и в ужасе воскликнули:
— Да это же брат Янус!
— Добрый, славный брат Янус!
— Как же это могло случиться? — Брат Аксель опустился на колени рядом с убийцей. В его глазах стояли слезы. — Это ведь он придумал способ, с помощью которого можно исчезать в одном месте, а появляться в другом!
— О да, и еще он затем выяснил, как можно управлять этим процессом, чтобы можно было появляться
— И что же он натворил! — простонал брат Клайд. Монахи, как по команде, обернулись и устремили взгляды на мертвое тело брата Лургана, охваченное мерцающим сиянием. От жути и тоски у всех перехватило дыхание.
Отец Бокильва встал на колени рядом со спящим убийцей, приподнял его голову обеими руками и пристально уставился на него.
— Брат Янус! Чтобы он смог пойти на такое! — воскликнул брат Клайд. — Он, всегда такой добрый и мудрый!
— Но он всегда отличался религиозным пылом, — напомнил Клайду отец Гектор. — И был беззаветно предан ордену.
— А значит, и аббату, — с тяжелым сердцем кивнул брат Клайд. — Верно, он мог считать нас изменниками. Но до того, чтобы убить кого-то из нас, он не мог сам додуматься!
— Он и не додумался, — мрачно возвестил отец Бокильва. — Другой вложил эту мысль в его разум… Вернее, даже не так: этот человек запугивал и обвинял его, покуда брат Янус не уверился в своей греховности и необходимости убить нас. Верно, он всегда отличался недюжинным умом, но душой был слаб. Насколько прекрасно он понимал вселенную, настолько же мало он знал душу человеческую. О нет, конечно же, им управляли, как марионеткой в рождественской мистерии.
— И кто же тянул за веревочки, святой отец? — возмущенно вопросил брат Клайд.
— Да что ты спрашиваешь? — скривившись, проворчал отец Гектор. — Кто, как не брат Альфонсо!
Отец Бокильва взглянул на отца Гектора и кивнул.
Брат Клайд помрачнел и сжал кулаки, размером похожие на пушечные ядра.
— Я ему отомщу!
— Отмщение — в руках Господа! — решительно воскликнул отец Бокильва, поднявшись на ноги. — Нет, брат, не слушай речи лукавого!
— Но разве я не могу стать орудием Господа?
— Быть может, но я в этом сомневаюсь.
— Так кто же станет таким орудием?
— Тот самый, кто — хвала Небесам — пришел к нам! — Отец Бокильва обратился к брату Сомнелю. — Побудь рядом с братом Янусом и проследи, чтобы он спал крепко и без сновидений.
Брат Сомнель только кивнул и устремил взгляд на спящего убийцу.
— А теперь пойдем со мной и позовем… кое-кого. — Отец Бокильва знаком подозвал брата Клайда, развернулся, отодвинул засов и отворил дверь. Затем он переступил порог и в то мгновение, когда брат Клайд поравнялся с ним, громко крикнул: — Колдовской Народец, услышь меня!
— Услышь, Колдовской Народец! — подхватил
— Заклинаю вас, позовите Верховного Чародея! Упросите его как можно скорее явиться к нам вместе с отцом Мак Ги, главой нашего ордена, ибо дела наши скорбны и не терпят отлагательства. Молю вас, Позовите его!
— Позовите его, позовите! — повторил брат Клайд со слезами на глазах.
Полоса лунного света лежала на одеяле. Серебристое сияние выхватывало из мрака крепко спящих Рода и Гвен.
К кровати медленно приблизился маленький человечек, взобрался в изножье и тихонько окликнул:
— Лорд Чародей!
Род открыл глаза, но не шевельнулся. Поискав взглядом того, кто его разбудил, он увидела Пака. Эльф прижал палец к губам, бесшумно спрыгнул на пол и поманил Рода пальцем.
Род выскользнул из-под одеяла, подошел к шкафу, вынул оттуда дублет и штаны. В гостиную он вышел, застегивая пряжку ремня, к которому был приторочен меч.
— Говори потише, — предупредил он эльфа. — У нас гость.
— Я не сплю, — послышался из темноты голос отца Мак Ги. — Можно зажечь лампу?
— Не надо. — Род сдвинул брови, пристально воззрился на свечу, и ее фитилек ожил, зажегся.
Отец Мак Ги изумленно уставился на человечка ростом в полтора фута, стоявшего перед ним.
Пак подбоченился и ответил священнику свирепым взглядом:
— Ну, что ты глаза вытаращил?
— О! Прошу прощения! Действительно, это невежливо с моей стороны. — Отец Мак Ги сел в постели и перевел взгляд на Рода. — Приятно убедиться в том, как точен был отец Ювелл в своем отчете.
— Пожалуй, одно только это и приятно, когда видишь Пака посреди ночи, — проворчал Род и обратился к эльфу: — Что стряслось, хобгоблин?
— Кровавое убийство, — сдвинув брови, ответил эльф. — Тебе нужно пойти в обитель, к монахам, лорд Чародей. А как ты одет — это сейчас не так уж важно.
Монахи где-то раздобыли черного полотна и задрапировали им стены наспех сооруженного свода. Под этим сводом лежал мертвый монах, руки которого были сложены на груди. Прореха на его сутане, проделанная кинжалом, была аккуратно заштопана.
Мак Ги стремительно подошел к покойному, сгорая от сдерживаемой ярости.
— Аббат! Чтобы аббат мог настолько забыть о нравственности! Приказать одному из монахов убить собрата — это просто возмутительно!
— Собрат, о котором вы говорите, более не принадлежал аббату, — заметил Род. — Виддеком считал брата Лургана изменником.
— Христос считал изменником Иуду, лорд Чародей! Однако он не убил того, кто его предал, и аббату не следовало так поступать.
Род сам удивился — с чего это ему взбрело в голову оправдывать аббата. Быть может, просто из извечной привычки спорить.
— Кроме того, — сказал он, — аббат считал брата Лypгана еретиком.
— Единство веры не стоит человеческой жизни, лорд Чародей, и познание этой истины для Римской Церкви было очень горьким.