Пока дождик без гвоздей
Шрифт:
– Молодец, матушка, молодец! Но не всех, видать, развесила...
Скрываясь у матери, Вован думал: дурак же я! И эти - упавшие вдвое доходы... были хороши. Нет, зачем-то взбесился, не выплатил уже независимому Балашуту его долю за три месяца, а он и нанял бригаду! Включили счетчик, и там почему-то быстро набежала сумма гораздо большая, чем стоит вся
– Фабрику отняли, но жизнь-то... ты спохватился - унес!
– утешал брата Лев.
– Конкуренты рано или поздно появляются.
– Конкуренты - да, но нужны какие-то правила игры. А тут пошел такой головняк!
– Может, вам на север уехать? Там вряд ли вас найдут - север большой.
– Лучше маленький юг, чем большой север, - сказала Женя.
Валерия Валерьевна вышла из своего подъезда и увидела объявление на двери. Хотела достать очки и прочитать: наверное, воду отключат - надо запасти. Но очков не было, они в другой сумке. Старость - это когда одни очки дома на столе, другие - в сумке, а хочется на запас еще пару очков в дупла деревьев спрятать - на случай, когда не ту сумку взяла. Подниматься на пятый этаж? Если в парикмахерской очередь, как она будет читать английский роман? Но нет. Сегодня так мало сил...
Парикмахерша Алевтина Сергеевна работала с ее волосами, как скульптор, отсекая от серебристого монолита все лишнее:
– Какие у вас густые кудри, Валерия Валерьевна, - придется от корней еще проредить, а то во все стороны они будут дыбиться... А ходок-то наш разыскал нас. Узнал, что мой Коля выучился на зубного техника: "Сынок, сынок". А сам все годы прятался от алиментов. И вдруг любовь такая, почему? Оказывается, ему зубы надо вставлять. Зубы ему Коля восполнил, а он не заплатил ни копейки: снова исчез...
Валерия Валерьевна взмахами ресниц (отнюдь не кивками) устанавливала ежесекундную обратную связь с парикмахершей - надо ее выслушивать! Но в узкую паузу втиснула свое озабоченное: "Сколько седых волос!" Алевтина Сергеевна глядела на нее несколько секунд с
– Мы, парикмахеры, называем это: серебряная молодость!
Валерия Валерьевна за то и любила Алевтину Сергеевну, что та источала целебные слова. А то иные брякают пластмассовыми словами...
– А про вашего сына, Валерия Валерьевна, мы читали в газете "Планета Урал". На фотографии он - копия вы, только с бородой.
– Я вам все объясню: у него жизнь перепуталась. Юноши бывают романтичны, а Лева сначала был отличник, с ясным умом, деловой... А теперь стал романтиком.
– Он в самом деле верит, что из курвы можно сделать... нормальную женщину?
– Ходит по такой слякоти, ноги каждый день мокрые... Беспрерывно кашляет. Уговаривает их часами, а отдача за год какая? Три девушки согласились бросить это дело. Лева устроил их работать и считает, что хороший результат.
Тут все волосяные дизайнерши стали с жаром подсчитывать, сколько женщин он сможет спасти за десять лет, за двадцать.
– Ему сейчас сорок пять?! Эх, поздно он начал, но вполне может прожить еще лет тридцать. Значит, получается девяносто да еще эти три - в сумме девяносто три девушки.
– А может, еще кпд будет каждый год нарастать на одного человека? Опыт-то с годами приходит в любой работе!
Они заполнили шумом обсуждения весь тесный салон красоты. Одна парикмахерша села в освободившееся кресло и стала на обратной стороне квитанции подсчитывать прогрессивный рост спасенных: три, плюс четыре, плюс пять... Зазвучали астрономические цифры, и под эту победную арифметику Валерия Валерьевна тихо расплатилась и простилась.
У подъезда своего дома она увидела "скорую", на носилках спускали ее Леву с задранной бородой, которому через час уже не будут страшны ни сутенеры, ни промокшие ноги.