Пока есть просекко, есть надежда
Шрифт:
19 августа. Среда
Бармен Секондо испытывал весьма противоречивые чувства. То, что инспектор захотел разобраться в обстоятельствах смерти его друга, – это, конечно, радовало. Но мужчину смущало, что он должен был помочь Стуки тайно проникнуть в дом графа.
– Мне нужно достать ключи, – сказал Стуки.
– Инспектор, я только что вспомнил, у меня есть дубликат ключей, – наконец-то решился Секондо.
– Даже так?
– Я часто сам ездил к графу за вином. По дружбе он разрешал мне самому забирать бутылки вина со склада. Господин Анчилотто дал мне ключи на тот случай, если его вдруг не окажется дома. Или если он будет занят деликатным делом, от которого нельзя отвлечься.
– Так уж и нельзя?
– Не ради ста литров просекко, конечно.
Вечером,
Инспектор без труда нашел дом господина Анчилотто: указания Секондо были точны вплоть до сантиметра. Вилла была обнесена каменной оградой, продолжавшей стены церковного прихода. Это было очень импозантное строение, с гербом на железных воротах и с подъездной аллеей. У дома росли невысокие деревья шаровидной магнолии. «Последнее десятилетие девятнадцатого века», – на глаз определил Стуки и принялся открывать калитку ключом, который он получил от Секондо. Ключей, на самом деле, было два: один от ворот и второй от склада на заднем дворе. Как сказал Секондо, все остальные помещения виллы никогда не запирались, поэтому инспектор сможет осмотреть все, что его заинтересует.
Калитка жалобно заскрипела. Инспектор обратил внимание, что на раме ворот не было ни единого пятнышка ржавчины: очищена очень тщательно и выкрашена, как положено. Подъездная аллея напоминала тихий, темный туннель: магнолии переплелись ветвями, образуя купол из листьев. Перед домом была разбита лужайка с ухоженными кустами роз. К главному входу вела лестница. Полицейский заметил, что стеклянные окошки входной двери нуждались в ремонте: краска на рамах облупилась и два стекла были разбиты. Шагая по дорожке из кирпича, Стуки обошел дом. С обратной стороны здания обнаружилась арочная дверь. Открыв ее, инспектор оказался в просторном гараже. Здесь стояла красно-белая «Лянча Фульвия», по отпечаткам на полу инспектор заключил, что всего машин было три. Возле стены были выставлены в ряд рабочие ботинки, шлепанцы, сапоги – все, что нужно, чтобы зайти или выйти из дома. Зонт, трость для прогулок. Горный ледоруб.
Что гараж использовался еще и как склад, было понятно по длинному ряду полок, на которых были хаотично разбросаны самые разнообразные предметы, как будто их много раз брали и клали обратно, пока в этом не пропала необходимость. Стуки немного порылся во всем этом инвентаре: ножницы, веревки, молотки, воронки, длинный красный поводок, несколько пар рабочих перчаток. От жилой части дома гараж отделяла массивная дверь из темного дерева. Инспектор попробовал нажать на дверную ручку, и дверь поддалась.
Стуки раскрыл рот от удивления. Он ожидал увидеть роскошные апартаменты с шикарной обстановкой, но вместо этого попал в просторное полупустое помещение с высоченными потолками. Из мебели были только длинный деревянный стол с двумя стульями и скамья рядом с внушительных размеров камином. И больше ничего. Слева от камина находились две двери и широкая парадная лестница, которая вела на верхний этаж. Стуки потопал ногами по керамическому полу, чтобы отряхнуть воображаемую пыль. Его внимание привлекла лестница. На темной лестничной площадке он нащупал выключатель. Включенный свет осветил длинный коридор со множеством дверей по обеим сторонам. Инспектор прошел вдоль по коридору и вышел на просторную террасу. Он уже заметил ее раньше, когда еще только приближался к вилле. Полицейский вернулся в дом и осмотрел все комнаты. Они оказались почти пустыми: одна спальня с предметами первой необходимости, в других он нашел несколько столиков, стояли
Рабочий кабинет графа резко контрастировал с остальными комнатами: здесь располагалась превосходная библиотека, занимавшая три стены. Стуки приблизился к столу, за которым с комфортом могла бы пообедать дюжина человек. Инспектор передвинул лампу и сел в жесткое кожаное кресло. Протянув руку, Стуки взял с полки книгу: «Выращивание винограда в Эльзасе». Он вытащил другую: «Чаны для вина в Грузии». Третья книга называлась «Миллардет, Планшон, Раваз: герои борьбы с филлоксерой винограда». Инспектор припомнил, что кое-что читал о том, как против этого вредного насекомого была развязана целая война, и это был один из тех примеров выигранных войн, от которых есть явная польза. Стуки проверил еще с десяток книг: все они были или о вине, или о винограде. Не веря своим глазам, инспектор лихорадочно просмотрел целую стену книг: огромное собрание сочинений на сотне языков из всего того, что было написано об искусстве изготовления алкогольных напитков. Попадались довольно редкие издания, некоторые очень ценные. Имелись карты земельных угодий, высот, почвенные профили – даже чилийские и пиренейские. У этого человека, сказал себе Стуки, была одержимость. Или подлинная, всепоглощающая страсть. Наверняка графу посчастливилось найти дело своей жизни.
Инспектор поискал ванную комнату. В шкафчике за дверью стояли баночки с кремами для рук и лица, лежал тюбик зубной пасты с глиной и ватные диски. Аспирин, какие-то таблетки от головной боли, витамины и глазные капли на самой верхней полке.
Стуки вернулся на первый этаж и осмотрел и другие смежные помещения. Они оказались практически пусты. Все, кроме кухни. Дровяная печь, кухонные шкафчики со стеклянными дверцами, за стеклом – целая выставка стаканов. На старинной вытяжке и на полках расставлены полчища кастрюль. Имелась и современная бытовая техника ведущих марок: хлебопечка, машинка для приготовления домашней пасты, электрические миксеры и электросбиватели, а также многочисленные венчики, сита, ситечки, шумовки и половники повсюду. Из кухни через маленькую дверь можно было попасть в забитую до отказа кладовку, а оттуда – в сад. С левой стороны, между кухней и гаражом, через который он вошел, вела вниз лестница. Скорее всего, в винный погреб. Стуки спустился ступенек на двадцать и остановился перед наглухо закрытой дверью. У него не было ключа, чтобы проникнуть в эту секретную крепость. Инспектор приблизил лицо к двери и понюхал пробивавшийся сквозь щели воздух. Он ощутил очень легкий запах плесени – индикатор защитной атмосферы, пропитанной минимальными, едва уловимыми испарениями.
Мужчина некоторое время оставался в нерешительности, борясь с желанием взломать замок, даже несмотря на то, что тот казался крепким и надежным. Вдруг он увидел сверкнувшую в небе молнию и через несколько секунд услышал раскаты грома: приближалась гроза. Стуки поднялся на верхний этаж и из окна одной из комнат наслаждался спектаклем: порывистый ветер мял магнолии и поднимал в воздух кучи листьев, а льющий как из ведра дождь дал начало стремительным мутным потокам, низвергающимся из водостоков. Эта безудержная вакханалия длилась около получаса. Переждав грозу, Стуки тщательно закрыл за собой дверь гаража и, переступая через лужи, добрался до машины. «Обычное самоубийство?» – вполголоса произнес инспектор. Он был в недоумении, как и бармен Секондо, но только потому, что этот добровольный уход из жизни не был таким однозначным, как могло показаться на первый взгляд.
– Вы осмотрели виллу? Что скажете?
– Очень необычное жилище.
– Обнаружили что-то особенное?
Стуки забежал к Секондо пораньше, чтобы вернуть ключи. Еще инспектор хотел обсудить с ним материальное положение господина Анчилотто. Потому что тот, кто распродает мебель, скорее всего, имеет проблемы с деньгами. Наркотики? Рискованные инвестиции? Возможно, граф посчитал себя гением финансов и начал скупать акции и облигации несуществующих компаний. Бармен пришел в ярость. Он настаивал на том, что финансовое положение графа было стабильным. Он даже спонсировал одну научную экспедицию в Армению для изучения генетических корней просекко.