Пока греет огонь

Копылов Валентин Миронович

«Эка невидаль — человек погибает,—шипят в костре сучья.— Ничего нет вечного на этом свете. Так стоит ли плакать и убиваться по человеку? Кто он? Он спит и бодрствует. Он наяву и в бреду. Он мертв и здравствует. Он все и ничто. Кто захочет его обидеть — не стесняйтесь! Смотрите, смотрите, как извивается от холода, значит, жить хочет. Только достоин ли он жизни? Не напрасная ли трата времени? Кто он, как не песчинка малая в море лесов? Пусть погибает. Пусть. Нас никто не жалеет. Придет срок, все упадут на землю, жалостливые и бессердечные»,— шипят сучья из последних сил и гаснут. Вьется слабый дымок из груды почерневших трупиков, скользит

ввысь тонкой иголкой.

^{Тяжелое, похожее на бульканье разлившегося ручья дыхание охотника притягивает темноту. Она на черных крыльях спешит упасть ему на грудь. Сгущается тьма, вбирая в себя свет и луны, и звезд, и последних искорок угасающего костра.}

^{Где-то неподалеку громко выстрелило дерево. Короткое эхо, не успев окрепнуть, запуталось среди частого кустарника и обессилено упало на снег.}

^{Не пошевелился человек, не вздрогнул. Инеем одежда покрылась, лицо спокойное, строгое, словно березовая кора с черными черточками вместо глаз.}

^{Крепчает мороз под утро. Слышно, как заохали ели, застонали осины.}

^{Рыжику бояться нечего. Для сытого пса любой мороз — забава. Для голодного — беда великая.}

^{И впрямь, пора елям отпевать покойника. Дыхание едва слышно. Еще немного — и совсем остановится. Смелый был человек. Медведя смог напугать. Жалко такого.}

^{Пес поднялся и, совсем не опасаясь человека, подошел к нему вплотную. Он прекрасно различал запахи. Умел любить их и ненавидеть в зависимости от того, кому они принадлежали. И, как ни странно, запах человека не показался ему противным. Даже наоборот, ему почудилось, что он вдохнул в себя знакомое, близкое, напоминающее о чем-то родном, приятном.}

^{Если бы перед ним лежало здоровое и сильное существо, он не колеблясь бы удалился. Не из чувства страха. Нет. Просто сильным не нужна дружба, не требуется сочувствие. Таков закон тайги. Он же стоял у изголовья человека, чьи минуты сочтены, чья жизнь угасает, как угас разведенный им костер.}

^{Рожденный лесом, он и должен был жить по суровым лесным законам. Но он был псом, и это мешало ему стать настоящим лесным зверем. Он еще не осознал, но уже догадывался, почему и день и ночь не сводил глаз с человека.}

^{Он действительно боялся и ненавидел людей, способных причинить ему вред. Но этот, одной ногой вступивший во владения черного мрака, был ему совершенно не страшен.}

^{Медленно переступали по взбитому снегу беспристрастные минуты. Кажется, остановилось время. Дыхание человека становится реже, слабее.}

^{Пес разволновался. От него зависело — жить или замерзнуть охотнику. Топтать ему зеленые травы, радоваться солнцу, небу или лежать в холодных сугробах.}

^{Человек не враг псу. Он уже никому не враг. Он умирает на глазах Рыжика, и тот догадывается, что совершает предательство. Ведь он чувствует, догадывается, что, позволив погибнуть человеку, перестанет называться псом. Он станет страшным существом, которому не сразу подберут имя.}

Прижавшись

к коряге, вечным сном спит чужая псина. Что толкнуло ее идти на выручку человека и ценой своей жизни спасать его жизнь? Человек еще жив. Он и во сне продолжает бороться с медведем. И он должен победить. Непременно должен. Его дыхание спокойно. Он верит, что идет навстречу грядущему дню, что у него непременно должны отрасти крылья, чтобы он смог воочию убедиться в великолепии земли. Он верит, а ,с верой в душе не умирают. Не должны умирать... Рыжик не допустит этого.

^{Пес ткнулся крупной головой в грудь человека.}

^{Тело охотника вздрогнуло, белые ресницы поползли вверх, приоткрыв две крохотные бесцветные лужицы. Лужицы на мгновение озарились синевой и опять подернулись болотной тиной. Ресницы плавно опустились на глаза.}

^{Пес еще раз сильно толкнул Степана в плечо.}

^{—А-а,— слабо усмехнулся охотник,— пришла наконец. Значит, плохи мои дела? Нет, сестрица, поторопилась ты. Поторопилась. Я еще потягаюсь с тобой. Меня голыми руками не возьмешь. Уходи лучше... Уходи...— его голос, трепетавший, как осиновый листок, замер, и человек опять погрузился в сон.}

^{Рыжик не привык заискивать ни перед кем. Рассердившись на человека, он впился зубами ему в ногу, чуть повыше колена.}

^{—А-а-а! Что?—Степан схватился за нож, выдернул из ножен слабо сверкнувшую узенькую полоску стали и замер, соображая, откуда же надвигается опасность.}

^{—О-о-о,— выдохнул он уже прочно укрепившуюся в груди стужу.— Что же это я? Ведь замерзнуть можно.— Он забыл, что его разбудили. Негнущимися пальцами достал из разорванного кармана коробок спичек. Сообразив, что поджигать нечего, спрятал его и вновь стал раскладывать костер. На еще теплые угли положил грудку мелких сучьев, сунул под них лоскуток бересты и только тогда, с трудом вынув из коробка спичку, зажег ее.}

^{Огонек с бересты бодро перескочил на сучья, обнял их желтыми руками, и белый дым веселой струей потянулся ввысь.}

^{Кое-как обогревшись, он удивленно огляделся вокруг, будто видел все окружающее впервые. Заметив напротив себя в пяти шагах неподвижную фигуру пса, он доверчиво улыбнулся, но, вглядевшись пристальнее, содрогнулся от страшной догадки.}

^{Перед ним сидел вожак бродячей стаи, уничтоженной ими в прошлом году...}

^{— Мы... Мы же убили тебя. Кто ты?— прошептал Степан, чувствуя, как холодная внутренняя дрожь, прокатившись по телу, остановилась возле сердца, превратив его в кусочек льда.}

^{Он поспешно поднял слабой рукой горсть снега и принялся растирать лицо.}

^{Свихнулся. Совсем свихнулся,— бормотал он, выплевывая крупинки снега.}

^{Пес сидел все в той же позе и, кажется, ни разу не моргнул. Он настороженно следил за движениями охотника, продолжая оставаться совершенно неподвижным и беспристрастным.}