Пока мы не встретимся вновь
Шрифт:
Макгир любовно погладил ладонями сундучок для географических карт, который Фредди подарила ему на Рождество. Она каким-то образом сумела убедить учителей, что ей незачем изучать «Ведение домашнего хозяйства», а нужно заниматься в школьной мастерской. Именно это Мак и посоветовал ей четыре года назад, когда Фредди заставила его преподать ей первый урок летного мастерства. Он до сих пор еще помнил, что торжество Фредди побудило его тогда сказать ее отцу, что девочка ни в чем не виновата. Сундучок был высоким и широким деревянным ларцом, сделанным Фредди в мастерской по собственному
Карты, валявшиеся прежде на столе, теперь Мак аккуратно разложил по ящикам, легко выдвигавшимся и задвигавшимся, что делало пользование сундучком особенно приятным и удобным. Мак разрешил Фредди на Рождество провести в воздухе целых два часа, и неизвестно, кто из них был больше обрадован таким обменом подарками.
«Сегодня не будет никакого обмена», — подумал он, весело насвистывая и представляя себе ликование Фредди, когда он скажет ей, что сегодня вместо подарка ко дню рождения он разрешает ей совершить перелет с конечным пунктом по ее выбору и что она может летать столько, сколько захочет. Конечно, им нужно будет вернуться в Драй-Спрингс к закату, пока посадочная полоса хорошо освещена, ведь в середине зимы темнеет после пяти часов вечера.
Стояла пора зимних каникул. Поэтому Фредди обычно приезжала к нему на уроки в начале дня, а значит, могла появиться в любую минуту. Всю неделю Мак занимался с горе-пилотами: с местным врачом, подружке которого казалось, что он похож на знаменитого Линдберга; с местным банкиром, жена которого надеялась, что он станет похож на Линдберга; с местным ловеласом, который непременно хотел походить на Линдберга и надевал летный шлем с защитными очками в закрытой кабине. Немудрено, сказал себе Макгир, что он с таким нетерпением ждет урока с девушкой, напоминающей юную Кэрол Ломбард и… чем черт не шутит, Амелию Эрхарт — до того, как та коротко остригла волосы.
— Маршрутный перелет? Вот это да, Мак, не может быть! Ты не шутишь? — Фредди присвистнула от радости и в восторге запрыгала на месте, словно ей было шесть, а не шестнадцать лет. — Я никогда не получала лучшего подарка в день рождения!
— Тогда не теряй времени, — сказал Мак, перестав улыбаться. — Поблагодаришь меня, когда вернешься.
— О черт, — огорченно протянула Фредди, словно вспомнив о чем-то, что мешало ей воспользоваться бесценным подарком.
— Что такое?
— Ничего, — поспешила ответить Фредди. — Все в порядке. Только я должна сегодня пораньше попасть домой. Родители ведут нас в «Браун Дерби» на праздничный ужин, поскольку я не позволила устроить дома вечеринку в честь моего шестнадцатилетия. Можешь вообразить меня на благопристойной вечеринке по поводу дня рождения?
— Нет, конечно. Так куда мы полетим?
Фредди побывала на многих аэродромах поблизости от Драй-Спрингса, тренируясь в посадке касанием, когда самолет только чиркает колесами по земле. Одни нравились ей больше, другие — меньше.
— Сначала в Бербанк, — быстро решила она, выбрав самый крупный, оживленный, а потому опасный маршрут. — Затем в Ван Ньюис… Потом в Санта-Паулу… и через каньон Топанга в…
— Каталину? —
— Нет, в Майнсфилд и затем обратно.
— В Майнсфилд? Ты собираешься принять участие в национальных воздушных гонках?
— Нет, Мак, я только хочу взглянуть, что к чему. Мне любопытно. Я могу слетать туда, так почему же этого не сделать? Что в этом плохого? — слегка смутившись, ответила Фредди и вынула нужные Карты из его сундучка, чтобы составить на бумаге маршрут полета.
Поднявшись в воздух, Фредди поняла, как далеко продвинулась за три месяца учебы. Местность, простиравшаяся до самого горизонта, когда-то казалась пугающе незнакомой. Теперь Фредди видела здесь привычные ориентиры: проселочные дороги, темные углубления русел обмелевших рек, растущие по берегам оливковые деревья; необычный желтоватый оттенок долины Сан-Фернандо и даже причудливые островки обезвоженной земли рядом с пышной растительностью Калифорнии.
Фредди не спускала глаз ни с неба, ни с земли внизу, как учил ее Мак. Вертя головой из стороны в сторону, она всегда хорошо знала, что делается на земле и в воздухе. Не посмотреть, что происходит вокруг, Мак считал такой же роковой ошибкой, как не проверить перед взлетом, есть ли в баке бензин. Многие опытные пилоты, пренебрегавшие этими простыми правилами предосторожности, погибали из-за рассеянности. Пока Фредди поднималась в воздух, Мак молчал, позволяя ей делать все, что заблагорассудится, и следя, не совершает ли она ошибок. Нет никаких сомнений, она действительно рождена летать, как другие рождены наездниками или пловцами. Мак готов был поручиться, что в один прекрасный день Фредди научится всему, что он знает, а возможно, и превзойдет его.
Хотя Мак не давал на этот раз привычных инструкций, в ушах Фредди ясно звучали его слова: «Ты летишь, ориентируясь по поверхности земли. Медленно ты сглаживаешь ее и держишь фюзеляж параллельно поверхности, над которой пролетаешь. Горизонт для тебя не важен, если только там не торчат горы. Ты всегда, каждую секунду должна знать, что находится под тобой».
Когда Мак произнес эти слова впервые, Фредди почувствовала разочарование. Она представляла себе, что, едва научившись управлять самолетом, с восторгом ощутит полную свободу, оторванность от земли. Однако чем дольше она летала, тем больше земля и небо сливались в единое целое, а ее свобода реализовалась внутри гигантской, неистощимой на неожиданности чаши, края которой обрисовывал горизонт, вечно меняющийся и бесконечно манящий.
Фредди не соглашалась с Маком, что горизонт не важен. По ее мнению, горизонт, всегда возбуждавший любопытство человека, заставил его взлететь и посмотреть, что же скрывается за ним. Она догадывалась, что Мак думает точно так же, но, как ее учитель, он хотел привлечь ее внимание к другим вещам.
Незаметным для Фредди движением Мак быстро оттянул на себя рукоятку дросселя, и мощность двигателя снизилась.
— Похоже, у тебя накрылся мотор, — сказал он во внезапно наступившей тишине. — Где будешь садиться?