Пока сияют звезды

Хэмилл Этель

— Дейл, ты не должен мне все объяснять, — прервала его Косима.

— Я тогда не чувствовал, что перебрал. Но когда мы вошли сюда и я увидел этого подлеца, — это ведь он написал ту грязную статейку, ту ложь, — все во мне закипело…

— Клем Келлер не один ответствен за это. — Взгляд Косимы упал на его склоненную голову. Дейл вызывал у нее одновременно жалость и презрение. — Он говорил, будто ему позвонила какая-то женщина. Должно быть, с ее слов он решил, что раскопает пикантную историю, иначе бы не захватил с собой фотоаппарат и не примчался так быстро.

Размышляя

об этом, Косима вдруг заинтересовалась, что именно ощущает Дейл после содеянного. Каково это — испытать дикое наслаждение, въехав по челюсти неприятелю? По челюсти Марго Амброс, например? Это была жестокая мысль, но в какой-то момент она казалась привлекательной.

— И что нам делать? — стонал Дейл. — Я… не думаю, что он дышит, Кос. Я не уловил его пульс. Если я убил его…

Перри оторвался от неподвижного тела Клема.

— Не стоит беспокоиться на этот счет, Бэннинг. Мужчина жив. Но, должно быть, твой сильный удар пришелся ему прямо в сердце. Очень хорошо, что вы, Пиджин, так быстро позвонили Косиме.

— Он еще… жив? — У Пиджин перехватило дыхание. — О, Дейл! Дейл!

— Нам нужно вынести его отсюда, — сказал Перри. — До того, как кто-нибудь начнет интересоваться и выдвинет против вас обвинение. Говорите, Келлер был уже выпивши, когда вы сюда пришли?

— Он находился в гораздо худшем состоянии, чем я, — ответил Дейл. — Иначе…

— Иначе ты бы не смог вывести его из строя. То, что он не вспомнит о вас, шанс есть. Если мы привезем его ко мне домой, я смогу сказать ему, что нашел его на улице в плачевном состоянии и притащил к себе, чтобы поспособствовать протрезвлению. Может, и поверит.

В глазах Дейла сверкнул лучик уважения.

— Послушай, Хилтон, чертовски щедро с твоей стороны…

— Я делаю это не ради тебя. Я думаю о Косиме. Она не хочет, чтобы у тебя были неприятности. А «Бэннер» ни за что не упустил бы такое происшествие.

Дейл соизволил тактично покраснеть.

— И все же я тебе благодарен.

— Ладно. Так, пропусти Косиму внутрь. Ты и Пиджин встаньте там, будто разговариваете с нами. Закройте нас от зала.

Раздавая указания, Перри проскользнул по скамье поближе к Клему Келлеру. Косима уловила его едва заметный кивок, намекнувший, чтобы она села напротив с другой стороны. Перри говорил твердым, решительным голосом оперирующего врача.

— Нам нужно как можно скорее приниматься за работу. Твоя задача — искусственное дыхание рот в рот. Если нам повезет, любой, кто видел нас с Дейлом и Пиджин, решит, что у нас вечеринка-оргия. Итак, знаешь свое дело?

— Проходила еще в первом семестре в «Голден-Гейт».

Косима склонилась над бледно-голубоватым лицом журналиста. Она раздвинула его губы, прикоснулась к ним своими и медленно и глубоко начала вдыхать, как требовал того Перри. Ее широко открытые глаза ни на минуту не отрывали от него взгляда.

За всю практику Косимы случалось, что сердце пациента останавливалось под действием анестетика, и ей приходилось помогать хирургам принимать экстренные меры. Доводилось присутствовать при вскрытии груди, после чего следовал массаж сердца.

Но это было совсем другое. Едва ли кто-нибудь смог сделать вскрытие в «Имперском драконе», даже обладая необходимыми инструментами, операционным столом и стерильными условиями для избежания попадания инфекции.

Перри положил ладонь на грудную кость газетчика. Другой рукой он резко надавил на прижатую к груди журналиста руку, потом отпустил, снова надавил и снова отпустил. Наблюдая за ним опытным взглядом, Косима посчитала, что в минуту Перри сделал где-то шестьдесят-восемьдесят движений.

Ни на секунду не прерывая воскрешения человека с помощью искусственного дыхания, Косима поняла, что это — лишь дополнение к методичным действиям Перри, она пыталась запомнить все, чему стала свидетелем.

Наверняка доктор Хилтон знал, что делал. При подобных обстоятельствах, когда хирургическое вмешательство невозможно, Перри воспользовался другим способом возвращения человека к жизни.

В тесной кабинке время не собиралось торопиться. Ни Перри, ни Косима не сбивали ритма, продолжая работать над лежащим между ними Келлером с той же интенсивностью. Тишину нарушали лишь ритмичное дыхание медиков и сдерживаемые рыдания Пиджин. «Имперский дракон» и его обитатели, вероятно, уплыли по реке Нууану в гавань.

Косима не осмеливалась остановиться ни на секунду и не остановилась бы, пока Перри не разрешил. Ведь он врач. И какой. Но сейчас не время рассуждать.

Девушке показалось, что губы, к которым она прикасалась своими губами, стали чуть теплее. Келлер все еще неподвижно лежал перед ней. Но вдруг Перри издал радостное восклицание и прекратил ритмичный массаж. Косима взглянула на него.

— Жизнь вернулась к нему, Кос. Нам надо еще с ним поработать, но он вытерпит, у него крепкий организм. Теперь мы сможет продолжить у меня дома в приватной обстановке.

Сзади раздался вздох облегчения.

— То, что вы сделали, — шептала Пиджин, — вы… доктор… вы как бог…

— Между нами существует, по крайней мере, одно и самое основное отличие, миссис Бэннинг. — Перри отделался лишь этим ответом, встал и выпрямился. — Так, давайте-ка наденем на Келлера его шляпу. Потом ты, Бэннинг, поможешь мне вынести его из кабинки. Через зал я сам его донесу без проблем. Моя машина рядом с баром. Здесь никто не станет интересоваться пьянчужкой, которого выводят подышать на свежий воздух.

— Я могу еще чем-то помочь? — неуверенно спросил Дейл.

— После того как мы уйдем, намекни бармену, пожалуйся ему на своего приятеля, мол, тот перебрал немножко. Заплати за выпивку Келлера, если тот оставил счет. Помни, он твой приятель.

— Приятель! — мрачно проворчал Дейл.

Но Перри не собирался выслушивать негодование Бэннинга. По-приятельски обхватив обвисшие плечи Клема Келлера, он направился к выходу, причитая: «Вот так, давай-ка пойдем проветримся. Спокойно, старик!» Перри старался, чтобы его услышали посетители бара. Продвигаясь к выходу, Перри со смущенным и извиняющимся видом ухмылялся какому-нибудь скучающему клиенту, бросившему взгляд в их сторону.