Пока светит Пламя
Шрифт:
— Нет, я все понимаю, — Кати вздохнула. — А я не смогла бы как-то стать исключительно твоей ученицей?
Наставник сокрушенно покачал головой:
— Нет, Кати, вот в этом я себе не хозяин. Единственный выход, который я пока вижу — это тебе как можно скорее сдать экзамен первой ступени. А до тех пор постараемся не демонстрировать открыто, что нас связывает что-то помимо обучения. Зато после того, как ты сдашь первую ступень, ты сможешь перебраться в Хоррхол и состоять в Ордене в качестве подмастерья крачки. А это совсем другой статус. Там у нас с тобой будет куда
— И как долго придется учиться? — пригорюнилась Кати.
— У всех по-разному получается. Детей мы держим в школе, естественно, до совершеннолетия. А такие взрослые воспитанники, как ты и Джина, задерживаются здесь куда меньше. Вот ученица Рилана уже почти доросла до первой ступени. Еще немного, и она сможет покинуть поместье. Правда, что-то мне подсказывает, что мисс Джина не слишком сильно станет стремиться уехать отсюда. — Марк криво усмехнулся.
— Почему? — удивилась Кати.
— Вряд ли в Храме она найдет крачек, среди которых сможет чувствовать себя королевой и безнаказанно самоутверждаться. Нет, я думаю, эта девушка после посвящения осядет в школе надолго.
— А сколько ей пришлось учиться, чтобы освоить начала магии?
— М-м… — Марк задумался. — Кажется, что-то около года. Когда я сюда приехал, она была уже довольно умелой.
Кати пригорюнилась. Целый год торчать в поместье? Прятать ото всех свои чувства к Марку, да и с братом наверняка придется видеться редко. Не пойдет же Бен, в самом деле, в маги.
— Эй! — теплой ладонью наставник накрыл запястье Кати. — Не кисни. Сдается мне, не все столь ужасно, как ты себе навоображала. С твоими талантами вряд ли ты здесь надолго задержишься.
— Ты настолько веришь в меня? Почему?
Кати подняла взгляд на Марка и тот ласково провел пальцем по ее щеке:
— У тебя дивные глаза, тебе говорили? Они огромные, глубокие и темно-серые, как морское небо в пасмурную погоду.
Потершись щекой о руку наставника, Кати отложила вилку и нежно улыбнулась:
— А ты мне чаще всего напоминаешь крачку. А иногда упавший с дерева осенний лист. Странно, правда? Наверное, это зависит от твоей одежды.
— Правда? — Марк иронично изогнул бровь: — А без?
— Без? — Кати непонимающе хлопнула глазами, а потом слегка зарделась: — Я… я пока не поняла.
— Тогда, полагаю, я просто обязан дать своей ученице возможность это выяснить. Тем более, что сегодня ночью я тебя точно никуда не отпущу.
— А если меня хватятся?
— Мы что-нибудь придумаем.
И Марк, потянувшись к Кати, решительно накрыл ее губы своими.
Глава 21
Доминика сидела на волчьей шкуре на полу возле ярко пылающего камина. В руках она держала тряпичную куколку в ярком платье — это Филиппа однажды вспомнила, что у нее имеется полагающееся женщинам умение шить.
Малышка внимательно смотрела в нарисованную кукольную
Филиппа (Кати отстраненно решила, что называть себя чужим именем и думать чужой головой — это очень странно) смотрела на дочь, сидя за старинным письменным столом. Она держала в руках кинжал, которым недавно вскрыла печать, скрепляющую конверт. В какой-то момент рука дрогнула: накатило неистовое желание то ли метнуть нож в стену, то ли полоснуть себя вдоль вены на руке.
Гленн… ну как же так…
За спиной скрипнула дверь, по затылку прошелся легкий сквознячок, и Филиппа медленно повернула голову. Вошедший светловолосый человек (Кати вспомнила, что уже видела его однажды — тогда они вместе бежали вниз по склону горы к кораблю) молча подошел к столу. Легким движением отодвинул стул и уселся напротив:
— Ты уже знаешь?
— Да. — Слова давались Филиппе тяжело. — Как это случилось?
— На них напали, когда они выехали из Миссы. Совсем недалеко от города. Гленн и пара верных из Стаи направлялись вглубь материка. Клан Белолапых назначил переговоры. Мы не думали, что все обернется вот так… Чистое, тихое нападение — ни следов, ни улик.
Он помолчал. Филиппа сглотнула:
— Тела опознали?
— Да. Не тела, а то, что от них осталось. Но опознать удалось всех.
— Блохастые твари, — с ненавистью выплюнула Филиппа. — Как можно было быть такими глупцами, чтобы им поверить? Всерьез решить, что с волками можно о чем-то договориться?
Она резким движением ударила себя по щеке, смахивая слезы. А потом перехватила пристальный взгляд своего верного. И тут же почувствовала, как сердце замирает от внезапной жалости, появившейся в его глазах. Она поняла.
Кати хрипло вскрикнула и проснулась. Марк, нахмурившись, смотрел ей в лицо. Подтянул простынь и вытер мокрые щеки:
— Что случилось, птичка?
— Гленн, — прошептала она, не вполне еще проснувшись, а потом порывисто обняла наставника, уткнулась ему в грудь и тихо расплакалась.
Марк растерянно поглаживал ее по спине, но молчал. Терпеливо дождался, пока Кати выплачется. И лишь с последними ее судорожными всхлипами отстранил от себя и кивнул:
— Рассказывай.
Она сбивчиво повторила все, что удалось запомнить. Почти все. Кроме внезапного осознания, которое в самом конце сновидения накатило на Филиппу. Смысл его потерялся, забылся, оставив после себя только горечь. И от того Кати было еще печальнее.
Марк слушал внимательно, сведя над переносицей густые брови. А когда она закончила рассказывать, уточнил: