Покаяние. История Кейса Хейвуда
Шрифт:
– О чем ты? – спросил я, мой пульс ускорился от одного упоминания имени
Лайлы.
– Из нее будто высосали жизнь, – ответила Голди, руки на бедрах, готовая к
схватке.
В ней едва ли полтора метра роста, отсюда и ее прозвище от Джетта, и ноль
жира на костях, но я не сомневался в ее способности устроить отличную драку.
– Уверен, что она в порядке, – ответил я, чувствуя себя еще больше
опустошенным, чем прежде, из–за Лайлы. Человек, который высосал из нее жизнь – я.
Еще одна жизнь, которую я смог повредить.
– Она
тебе лучше начать говорить.
– Мы переспали. Потом я ушел, – я выдохнул, упуская все интимные детали и
мгновения, что мы разделили.
– Я не верю, – ответила Голди.
– Не веришь? – я схватился за затылок. – Проверь кошелек. Там на один
презерватив меньше.
Топая ножкой, как ребенок, она сказала:
– Нет, не верю, что это все, что произошло.
– Брось, это того не стоит, – сказал ей Джетт, притягивая к себе.
– Я так устала мириться с его непостоянностью. Пришло время взять себя в
руки, Кейс. Утомительно быть другом тому, кто думает, что миру придет конец в любой
день.
– Рад, что ты, наконец, осознала, что мы не обязаны дружить, – ответил я, на
самом деле, желая, чтобы она оставила меня в покое.
– Ты придурок.
– Угу, – сказал я, прислоняясь головой к стене.
– Пошли, – подтолкнул ее Джетт.
– Так глупо. Почему мы должны ходить вокруг него на цыпочках? Какое
отношение имеет к этому лето?
Как чертов полуприцеп врезался в стену, осознание ударило меня в грудь.
– Твою мать, какой сегодня день? – спросил я, глядя на Джетта.
Печальное выражение его лица подтвердило мои мысли.
Сегодня день рождения Мэделин, а я, блядь, забыл. Я был так зациклен на
топлении в собственной печали, что забыл о ее дне рождении.
– Какой сегодня день? – спросила Голди, разглядывая нас. – Какого черта
происходит?
– Мне нужно идти, – ответил я, хватая джинсы и футболку с пола.
– Протрезвей для начала, – сказал Джетт, бросая в меня водой и хлебом. – Потом
можешь идти. Полупьяное состояние не поможет.
Даже если я и хотел больше всего уйти, Джетт был прав. Чтобы позаботиться о
деле, мне нужно протрезветь, поэтому я схватил воду и хлеб и пропихнул их вниз.
Глава 18.
Мое
– Пора, – сказал я Джетту, когда он встретил меня у подножия лестницы
расположенной у служебных помещений в «Клубе Лафайет».
– У меня было несколько дел, – ответил он, застегивая пуговицы на своем
пиджаке. Он сжал мое плечо и посмотрел в глаза. – Ты не обязан делать это, Кейс.
Это разговор повторялся каждый раз, когда я хотел сделать что–то, связанное с
потерей Маршала Дункана. Джетт всегда сжимал мое плечо и говорил, что я не обязан
делать что–то, из того, что запланировал, а я всегда противостоял ему. Я не видел
изменений в ближайшем будущем.
– Я сделаю, – сказал я, направляясь с ним к задним дверям.
Мы шли в гараж, когда нас остановил свист одной из девушек. Я повернулся и
заметил, что «Девочки Джетта» загорали на заднем дворе, топлесс конечно же, попивали
маргариту и сплетничали. Сегодня их выходной и они воспользовались своей
возможностью. Я отвел свой взгляд от их груди и пошел дальше.
Там загорали четыре «Девочки Джетта»: Бабс, Пеппер, Тутси и Франси. Их всех
нашел Джетт и пригласил в клуб, чтобы изменить текущее положение их жизни. Тутси и
Френси парочка…раздражающе милая, когда их видно вместе, на самом деле. Джетт
нашел их в порно–клубе, где они расхаживали топлесс перед кучей возбужденных
мужиков. Франси чертовски невероятный бармен, а Тутси взяла несколько уроков моды и
оказалась отличной швеей. Когда Джетт узнал о таланте Тутси, он предложил ей работу
над несколькими костюмами для девочек. Я был, действительно, впечатлен ее скрытым
талантом.
Пеппер, с другой стороны, была очень сложной. Ее по–настоящему темная
сторона превосходила мою временами. Я видел это в ее глазах, нанесенные повреждения.
Единственную информацию, которую я получил от Джетта о Пеппер, что он смог
заплатить ее сутенеру, чтобы помочь ей перейти в «Клуб Лафайет». Я не хочу знать,