Покаяние
Шрифт:
ГОЦЛИБЕРДАН. Я с третьего курса владею техникой скорочтения.
ТОЛЬ. Ты не обманываешь меня?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы же договаривались: если ты получишь доказательства, что я обманываю тебя, ты имеешь полное право меня пристрелить. Как бешеную собаку.
ТОЛЬ. Хорошо. Хорошо. Что там?
ГОЦЛИБЕРДАН. Целый час завываний о том, как мы всё делали неправильно. Красивых таких, обаятельных завываний.
ТОЛЬ. О, Господи… А ещё?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ещё – пятнадцать минут о том, что он хотел бы попробовать снова.
ТОЛЬ.
ГОЦЛИБЕРДАН. Игорь хотел. Снова позаниматься большими реформами. В стране России.
ТОЛЬ. Что – снова стать премьер-министром?
ГОЦЛИБЕРДАН. Абсолютно так, господин художественный руководитель.
ТОЛЬ. Это серьезно? Он сказал это марплихе напрямую?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, не совсем напрямую. Хотя почти совсем. Я догадывался, что тебя это заинтересует. И выучил наизусть. Он сказал: хотя мне уже 55, а не 37, как было тогда, я располагаю достаточным опытом и должной уверенностью, чтобы начать новый этап реформ, если верховные власти России окажут мне соответствующее доверие. Вот как витиевато, блядь, по-английски и завернул.
ТОЛЬ. Сам по-английски?
ГОЦЛИБЕРДАН. Сам по-английски. Кто бы мог подумать, дядя Боря, как выглядит хуй на заборе.
ТОЛЬ. А что твоя Анфиса?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ноэми? Говорит, трахнул ее всего два раза, и то, скорее, для приличия. Чтобы не обижать референта-переводчика. Безо всякого энтузиазма, в общем. Игорь же никогда не любил обижать персонал.
ТОЛЬ. Она что, не старалась?
ГОЦЛИБЕРДАН. Я хорошо знаю девочку Ноэми, мой командор. Она умеет только стараться.
Пауза.
ТОЛЬ. Вот всё и проясняется. Он хочет вернуться.
Вздох.
Как жаль, что это уже невозможно.
ГОЦЛИБЕРДАН. Просто заебись, что уже невозможно. Ты представляешь, каких бы делов он сейчас наворочал.
ТОЛЬ. Да. Всё непросто.
Пауза.
Как думаешь, может, поп его и на этом и взял?
ГОЦЛИБЕРДАН. На желании вернуться?
ТОЛЬ. На амбициях. Мол, забыли тебя, Игорь Тамерланыч, твои друзья, то-сё.
ГОЦЛИБЕРДАН. Может, и на этом. Но Сирин уже не важен. Тамерланыч действует по своей программе. Сам. Это видно. Нужно работать с самим гением, а не с его отростками.
ТОЛЬ. Что ты предлагаешь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка. Самый эффективный канал влияния. Мы должны четко поставить перед ней задачу. Вернее, ты должен поставить мне задачу, а я ее доведу в лучшем виде.
ТОЛЬ. Ты уверен, что мы можем с Марией доверительно сотрудничать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, не зря я ебал эту женщину во все щели последние 17 лет.
ТОЛЬ. Прекрати немедленно! Ты говоришь о жене нашего товарища!
Приступ февральского дождя.
Ты
ГОЦЛИБЕРДАН. Постановка задачи простая – жадность. Если Тамерланыч выйдет из-под нашего контроля, он никогда не получит своих оффшорных долей. Ты ведь уже предлагал ему полтораста наличными…
ТОЛЬ. Не надо повторять это вслух. Это я говорил ему, не тебе.
ГОЦЛИБЕРДАН. Не вслух. Только про себя. А на всех трёх оффшорах его денег скопилось, по моим подсчётам, больше трёхсот. Так?
ТОЛЬ. Допустим.
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка ни за что не согласится пожертвовать этими деньгами.
ТОЛЬ. Ты уверен, что это главное?
ГОЦЛИБЕРДАН. Уверен. Все женщины материальны, только с разным коэффициентом.
ТОЛЬ. Придумай себе задачу сам. Утверди её у меня. И начинай действовать.
ГОЦЛИБЕРДАН. Так точно, герр гаумптштурфюрер.
Гром.
ТОЛЬ. Узнай, доехал ли Игорь. Пьяный он или трезвый. Может, прямо сейчас и поедем к нему.
ГОЦЛИБЕРДАН. Поверь своему старому цепному псу, властелин вечной жизни. Не надо сейчас никуда ехать.
ТОЛЬ. Почему не надо?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мистер гений сейчас в эйфории. Америка вывела его из анабиоза, тут ты оказался прав. Вывела, правда, не в ту сторону. Он нынче по-прежнему жаждет всеобщего внимания. Что все прибегут к нему спрашивать: что да как, да почему, да как же так. А вот не хуй спрашивать! Не хуй бегать к нему! Надо забыть его. Полностью. Недельки хотя бы на две. Ну, ездил какой-то бывший чиновник в Америку. Ну, напиздел там всякой хуйни. Что, мало у нас бывших чиновников? Что, они пиздят мало хуйни? У нас если б не бывшие – вообще сплошная тишина бы случилось. Как на бамбуковом поле под Наро-Фоминском. Это там, в Америке, он кому-то интересен. А у нас он – просто отставник. И всё.
ТОЛЬ. Возможно, ты прав. Ты думаешь, и не звонить ему?
ГОЦЛИБЕРДАН. И не звонить. Пусть почувствует себя в одиночестве. В полном. Как он хотел когда-то. Когда возвращался в кабинет со Съезда народных депутатов. Заказывал свой любимый коктейль – 15 капель валокордина на 100 грамм водки. И заваливался на кушетку в комнате отдыха. И несчастный Гоц, его помощник по особым поручениям, должен был долгие минуты сидеть у него над душой, чтобы привести в чувство. А Игоряша всё бормотал: хочу одиночества, хочу полного одиночества. А я ему: у тебя через 5 минут премьер-министр Бурятии, собирайся и выходи строиться, манная размазня!
ТОЛЬ. Да, ты точно прав. Не звонить. Не разговаривать с ним. Пусть поймёт, что американская поездка для страны не сыграла никакой роли. А мы оценили его поведение по достоинству. По заслугам, то есть. Конечно, попали на два двести, но он-то не знает, что за всё было заплачено. И что гонорары ему я платил из своего кармана. Сорок тысяч за выступление, не хрен собачий. Начиналось с по пятнадцати, а стало по сорок.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот именно что не собачий. Тамерланыч всё жаловался, что Клинтон по двести получает.