Покемон. Реальный мир

Fiks

В пути они не общались, хотя Лорд, пусть и отвык от подобного, но вполне мог издавать нужные звуки одной лишь гортанью, да использовать некую форму телепатии, для передачи собеседнику своих намерений. Но тем не менее, взгляд драгонайта то и дело цеплялся за мутную из-за окружающей воды фигуру покемона, значительно превышавшего его в размерах. Пытался оценить, сумеет ли победить такого противника, и пришел к неутешительным выводам, что в воде у него не будет и шанса, уж больно резво угорь перемещался, успевая еще и перекусить зазевавшейся рыбешкой на ходу, пока сам Лорд отдавал всего себя движению.

Пусть он и привык летать, а не плавать, но не может сей факт выступать оправданием! Да и не воспитывал его так Ланс, чтобы сдаваться при первом же вызове, пытаясь найти оправдание своему бездействию.

Он — дракон. Он — сильнейший покемон Канто! Может ли он так просто взять, и уступить какой-то заморской рыбешке? Лорд так не думал.

Глаза покемона налились золотом, а после начали отдавать глубокой синевой. Его рог, как и усики, также слегка подсветились синеватым оттенком, а из крыльев и хвоста буквально хлынул водный поток, существенно ускоряя передвижение покемона.

Не ожидавший подобного майлотик достаточно быстро отстал от рванувшего, словно торпеда, Лорда, но стоило ему сориентироваться, и также начать выкладываться по полной, как он в два счета нагнал дракона. Обычная легкая прогулка резко превратилась в скоростной заплыв, что несказанно радовало покемона уровня Чемпиона. Хоть какое-то развлечение, помимо их традиционных спаррингов с Габриэллой, — гарчомпом Синтии, — победитель в которых уже довольно давно определяется исключительно и только местом проведения битвы. Как Габриэлла не способна сражаться в полную силу в воде, так и он, Финрал, не мог проявить себя на суше.

Судя по скорости, этот маленький дракончик, как окрестил Лорда Финрал, мог бы развеять его скуку, отчего в голову ему пришла навязчивая идея убедить Синтию в необходимости устроить дружескую битву с хозяином дракончика. Ну а пока, раз уж забавный покемоныш решил устроить небольшую гонку, бросая вызов ему, морскому королю Синно, как называли его фанаты, то можно и слегка размяться перед предстоящей битвой.

Два объекта развивали все большую и большую скорость, пока вода вокруг них не начала пузыриться, но даже так покемоны не замедлились, а лишь усилили контроль над окружающими их водными массами, что помогало буквально раздвигать воду перед ними, практически полностью нивелируя сопротивление. Множество морских обитателей пострадало в сей гонке, ведь схлопывающиеся за двумя водоплавающими водные массы буквально затягивали неосторожных или излишне любопытных рыбешек, а после сплющивали тех, в большинстве случаев повреждая плавники, что в условиях дикой природы равносильно смерти.

Лорд, однако, пусть и несколько увлекся соревнованием, все же уж больно давно он не выкладывался на полную, но забывать о своей миссии не смел, и стоило впереди показаться исполинского размера трещине в морском дне, как покемон сразу же начал замедляться, а за ним и опечаленный концом заплыва Финрал.

Еще при первой активации драконьего зрения Лорд заметил мощную золотую ауру, пропитывающую здешние воды. В его восприятии океан оказался заполнен мириадами золотистых частичек, словно кто-то опрокинул в воду контейнер с блёстками, хорошенько их перемешав, но чем ближе он приближался к источнику этого излучения, тем плотнее собирались блестки, пока вода вокруг покемона не стала полностью золотой, отчего подплывая к расщелине Лорду пришлось переходить на обычное зрение. Но даже так, несмотря на окружающую его темень, он все еще ощущал подавляющее присутствие Старшего. Возможно, если бы не это давление, он смог бы различить и общее количество драгонайтов, обитающих в этом логове, но увы…

Остановившись у самой кромки разрыва, Лорд не стал заходить дальше. Что-что, а отношение к чужакам в его родном логове он помнил прекрасно. Правда, сам он принадлежал высокогорной стае, и пусть у них был свой водоем, куда самочки откладывали яйца и где попервой содержался весь молодняк, но, в сущности, они сильно отличались от своих подводных собратьев, пусть и относились к одному виду.

Действительно, не прошло и пары минут, как из расщелины выплыло пара внушительно выглядящих, даже на фоне Лорда, самцов драгонайтов, сильно отличавшихся от него самого. Драгонайт Ланса,

пусть и имел внушительные размеры, и под толстым слоем подкожного жира у него бугрились мощные мышцы, но он все равно уступал своим глубоководным собратьям, имеющим совершенно иные пропорции тела, что не удивительно. Лорд — представитель воздушной стаи, имел куда более развитые грудные мышцы, принимавшие непосредственное участие в полете, а также объемные, мощные крылья, да и тушка его была легче, а значит и «суше». Здесь же пара существ, обитающих в холодных темных местах, отчего и тела их формировались совершенно по-другому: от огромного количества подкожного жира, позволяющего не мерзнуть на глубине, до иного строения скелета. Вместо крыльев — плавники, вместо хищного аэродинамичного черепа с острыми клыками — тупая пластинчатая морда, позволяющая игнорировать сопротивление воды и плавать на высоких скоростях, да еще и украшенная десятками мелких зубцов, предназначенных, скорее, для заглатывания пищи, чем для ее пережёвывания, вместо крупных глаз, способных обнаружить добычу за многие километры — едва заметные точки, совсем не нужные в царящей на такой глубине тьме.

Отличий было много, но, что очевидно, эти драгонайты были куда ближе к покемону профессора Оука, чем к Лорду.

Сейчас покемон был как никогда рад, что ему навязали сопровождение, ведь если бы не маячащий позади огромный майлотик, на него бы напали не задумываясь. Проблем с тем, чтобы одолеть кучку диких драгонайтов в их естественной среде обитания однозначно не возникло бы, ведь Лорд — покемон высшей лиги, и не обычным дикарям с ним тягаться, но задание на этом было бы провалено. А так, пара крупных существ не стали нападать на «тощего» сородича, дабы не провоцировать «мощную рыбину» за его спиной.

Низкий, утробный, но достаточно мелодичный звук раздался из приоткрытой пасти одного из покемонов, и сразу же был расшифрован Лордом как: «Чужаки. Убирайтесь!».

Общаться в водной среде привыкшему к воздуху дракону было сложно, но общение это выстроить необходимо, а потому, сочетание гортанных завываний с отправкой мыслеобразов — вот единственный способ выполнить порученную ему миссию.

— Веди. Вожак.

— Вожак в спячке.

— Нападение. Люди.

— Угрожаешь? — встрепенулся молчавший доселе дракон, но тут же поежился под опасным взглядом майлотика.

— Предупреждение. Огромный. Нападение. Люди.

Оба встречающих переглянулись. Что один, что второй, смогли застать тот редкий случай, когда вечно дремлющий вожак, он же основатель и прародитель их стаи, был разбужен доведенными до ручки самочками. Пусть они и нарушили прямой указ нынешнего главы стаи, но осуждать за это их никто не стал… Звуки, доносящиеся с поверхности, были практически неразличимы для взрослого населения стаи, но вот молодняк сходил от них с ума, и визг этот разносился повсюду… Кто же знал, что источником всех бед были люди?

— Отказ? Нападение. Зачистка. Гнездо.

— Жди… те здесь, — вновь опасливо покосившись на громадину, покемоны синхронно развернулись и поплыли вниз, и если один из них свернул в неприметную пещерку, то второй продолжил спуск, пока окончательно не пропал из виду.

Лорд с живым интересом наблюдал за стихийно поднятой суетой в обрыве. Десятки синих самочек* сновали из пещеры в пещеру, иногда выводя за собой крупные стайки совсем еще маленьких головастиков, пока половозрелые самцы, покидая личные убежища, один за другим опускались вниз, на дно расщелины, и все это в сопровождении дикого низкочастотного гула, издаваемого, казалось, всей стаей разом. Прирученному драгонайту нравилась эта картина. Она напоминала ему о суете его родного гнезда, которое, возможно, он посетит после все этого «мероприятия». Лорду казалось, что он мог созерцать этот хаос часами, но постоянная трата энергии на поддержание организма без воздуха… Это мало того, что не очень эффективно, особенно в преддверии возможной битвы, так еще и крайне неприятно, ведь эффект удушья никуда не пропадал, пусть и выражался не так сильно, как у многих других воздуходышащих.