Покидая Итуруп
Шрифт:
Жить мне в отсеке анабиоза весь предстоящий перелёт.
А раз мы для себя всё решили, то смысла тянуть с визитом туда больше не было, и из столовой мы сразу направились искать нужный сектор.
Тако Ира, как и предупреждал Радж, оказалась не только дотошным медиком, но и невероятно любопытной особой. Ещё бы! Два представителя человеческой расы подросткового возраста, бесстрашно отвечающие на любые вопросы, ей безумно понравились. Кажется, другие земляне, побывавшие в руках этой женщины, оказались не столь откровенны. Разговор прыгал от давления Сашки,
Медицинское крыло в анабиозном отсеке мало чем отличалось от того, которое было расположено в нашем секторе. Здесь хоть и не было громоздкого операционного стола и криокапсулы, зато анабиозных капсул здесь было с избытком. Ровными рядами они выстроились в просторном помещении за прозрачной стеной.
— Так, теперь мне нужно дополнительно обследовать каждого из вас, а для этого я попрошу выйти Светлану Андреевну из помещения и подождать в зоне отдыха. Думаю, мы начнём с Анны, потому как…
— А можно мы лучше Сашу попросим подождать? — тихо спросила Анюта, с тревогой глядя на меня.
— Александра мы бы пока отправили в соседний блок, — пояснила Тако Ира.
— Всё равно, мне с мамой спокойнее, — упрямо ответила Аня.
— Простите, Анна, я всё время забываю о ваших необычайных внутрисемейных связях. Впрочем, Раджел Ковари предупреждал меня о Светлане Андреевне, но не упомянул об обратной привязанности.
Тако Ира говорила непосредственно с детьми. Мне лишь было позволено присутствовать при осмотре. Впрочем, было бы глупо этому удивляться, если вспомнить, что Эйдвен Борк был назначен ответственным за работой парника в четырнадцать лет.
Это там, на Земле, Тимофей Петрович обсуждал состояние детей непосредственно со мной, даже если оно касалось шестнадцатилетнего Сашки. Да и в городской поликлинике, куда мы изредка наведывались, такое положение вещей считалось нормой.
Здесь же дети взрослели рано, с их мнением считались, скорее всего, с того момента, как ребёнок начинал говорить. Интересно было бы посмотреть, как педиатры на Изюме выписывают малышам жаропонижающее: «Тебе с каким вкусом? Гуара или мутуки? А прививку лучше не откладывать, придёшь на приём сразу, как только три исполнится…». Так, что ли?
Сашку выпроводили в соседнее помещение, где его обследованием занялась молодая женщина с волосами василькового цвета и столь же невероятным оттенком кожи. Сашкины щеки, напротив, расцвели всеми оттенками алого, как только он понял, что придётся раздеваться перед этой феей.
Мы с Анютой переглянулись и совершенно по-девчачьи захихикали.
Анечку так же раздели, осмотрели, подключили анализатор, и уложили вместе с ним на кушетку, в ожидании поступления дополнительных данных.
Я старалась не отсвечивать, лишь наблюдая за моей девочкой, а ведь хотелось и укутать (подумаешь, в помещении стандартные плюс двадцать два), и за руку подержать, вдруг ей тоже страшно, как и мне. Но видя, как Аня спокойно рассматривает окружающую обстановку, и я расслабилась… ровно до того момента, пока не распахнулась дверь, ведущая
— Тако Ира… там с этим землянином что-то не то.
Меня в одно мгновение подбросило на кушетке, и я рванула к Сашке.
Он лежал весь посиневший, и хватающий ртом воздух. Мой ребёнок задыхался. Было видно, с каким трудом, он проталкивал воздух внутрь, словно, его в это самое мгновение кто-то душил, не оставляя попыток полностью перекрыть кислород.
Я плохо осознавала, что происходит, видела Сашкины мучения, и никак не могла помочь. Кричала на этих бестолковых куриц, разговаривающих о том, что произошло, но никак не стремящихся помочь моему ребёнку и, конечно, не сразу осознала, что в комнату влетел Радж.
Как он понял, что что-то случилось, я не знала, как и того, каким образом так быстро оказался с нами, хотя предупреждал, что сейчас он нужен в рубке, ведь сегодня должен был быть назначен день отрыва от орбиты Земли.
Но он был здесь.
И он сразу начал что-то делать. Смотрел на мониторы, что-то говорил медикам, вводил в анализатор какие-то препараты… Но Сашке не становилось легче. Наоборот, он весь словно позеленел и всё реже делал вдохи.
Я со всей силы прижимала обе ладони к губам, не позволяя крику отчаяния вырваться изо рта. Радж здесь и он точно не даст Сашке умереть!
Громкий писк одного из приборов отвлёк внимание Тако Ира, и был для Раджа сигналом к действию. Он бросил быстрый взгляд на один из экранов и метнулся к невысокому шкафу, откуда вытащил небольшой пенал с наполненным шприцом.
Тако Ира спешно о чём-то говорила, но Радж был не намерен её слушать: он подбежал к Сашке, на ходу открывая чехол, и быстрым отточенным движением сделал ему укол прямо в горло, отчего Сашка выгнулся дугой и тут же затих.
Этого моя перегруженная психика уже не в состоянии была выдержать, и грохнулась в обморок прямо там, где стояла.
Глава 25
Приходить в себя было непросто. Я барахталась в какой-то вате, не понимая, где вообще нахожусь. Знала только, что мне очень нужно поскорее проснуться и убедиться, что с Сашкой всё в порядке… Он ведь не мог в самом деле… Он бы никогда так не сглупил! Он сильный, Сашка бы обязательно справился!
Поняла, что плачу. Слёзы ручьями побежали из глаз, а у меня даже не было сил, чтобы их вытереть. Но не время сейчас реветь, нужно поскорее приходить в себя и встать с этой чёртовой кушетки.
Не вышло.
Анализатор вновь держал меня на привязи, и никак не желал отсоединяться от панели в стене. Пришлось опять вырвать его из вены и украсить пол привычным для меня способом.
Я находилась в просторном светлом помещении, чем-то похожем на операционную, только без здоровенной лампы над головой. И мне были ясно слышны громкие переговоры, плавно переходящие в ругать.
Шатаясь, словно алкоголик со стажем, еле добралась до двери, но стоило лишь её открыть, как тут же передо мной возник Радж и, посмотрев куда-то за мою спину, сдавленно спросил: