Покинутые небеса

де Линт Чарльз

– Мы должны лететь, – сказала одна из тетушек.

Вторая кивнула в знак согласия.

– Но Рори за нами не успеет, – заметила Энни. – А брать машину совершенно бесполезно, все равно застрянет где-нибудь в центре.

Первая из тетушек пожала плечами.

– Но там соберутся буквально все, – сказала она.

– Пусть он воспользуется велосипедом, – предложила вторая.

– Хорошая идея, – кивнула Энни.

Рори поднялся на крыльцо черного хода и вывел свой велосипед, хранившийся под навесом. Поставив его на дорожке, он вопросительно взглянул

на женщин.

Тетушки подпрыгнули в воздух и распростерли руки. Вместо того чтобы упасть на землю, как было бы с Рори, попытайся он проделать то же самое, они уменьшились в размерах и сильно изменились. Две пожилые женщины исчезли, словно их и не было, зато в воздух взмыли две вороны, вернее, ошеломленно поправил себя Рори, два грача. Через секунду они были уже над кроной вяза.

– Господи, – выдохнул Рори, не отрывая глаз от птиц. Затем медленно повернулся к Энни.

– Ты ведь не верил мне до сих пор? – спросила она.

– Ну… я думал… что люди-птицы – какая-то метафора…

Энни легонько похлопала его ладошкой по щеке.

– Больше не сомневайся во мне, – сказала она.

– Я… – Рори пришлось откашляться. – Я не буду.

– Вот и хорошо. – Энни отступила на шаг и махнула рукой в сторону велосипеда. – Пора двигаться.

Рори оседлал велосипед. Он посмотрел на юг, где поднималось гигантское дерево из света, потом оглянулся на Энни. Но ее уже не было. Голубая сойка в небе догоняла пару грачей. Убедившись, что все в сборе, птицы перестали кружить над домом и повернули на юг. Сойка отстала от грачей, спустилась и села на руль велосипеда.

– Э-э-э… Энни? – еле выговорил Рори.

Птица не умолкала, пока он не нажал на педали и не поехал по дорожке. Грачи к тому времени уже скрылись из виду.

Это какое-то безумие.

Другого объяснения Рори не мог подобрать.

14

– Что это он говорил о грядущем конце света? – спросила Керри.

Кэти окинула сестру сочувственным взглядом. Керри выглядела испуганной, и она не могла ее за это винить. Ворон, в отличие от других представителей воронова племени, и так не производил впечатления приятного собеседника, а его наружность воплотившегося Будды еще усугублялась высказываниями, придававшими несвойственную образу Гаутамы мрачность. Его суровый тон и громоподобно низкий голос мог кого угодно заставить нервничать.

Хотя на девчонок-ворон он не произвел особого впечатления.

– А, не обращай внимания на Ворона, – сказала Мэйда.

– Он без ума от драматических эффектов, – поддакнула Зия.

– Чем больше драматизма, тем лучше.

– Как будто мир может обрушиться по его слову.

– Можно подумать, – покачала головой Мэйда.

Ворон метнул в их сторону строгий взгляд, явно стараясь заставить девчонок замолчать, но добился только бесцеремонного хихиканья.

– Это не мое решение, – произнес он и кивнул в сторону Благодати. – А ее.

Эти слова заставили девчонок-ворон умолкнуть.

Такая реакция удивила Кэти. Казалось, все представители

воронова племени если и не боятся Благодати, как боится Керри, то испытывают по отношению к ней глубочайшее благоговение. Но больше всего ее удивляло то, что никто из них, похоже, не знает, зачем их собрали в этом месте.

– Благодать появилась здесь не поэтому, – сказала Кэти.

Взгляд темных глаз Ворона остановился на ее лице.

– Кукушки разбили ее сосуд, – объяснила Кэти. – Из-за этого дверь в прошлое и открылась, и Благодать затягивает к началу времен. – Кэти окинула всех смущенным взглядом. – Одному из нас надо последовать за Ней, чтобы закрыть дверь в прошлое, иначе туда засосет весь мир.

– Откуда ты можешь об этом знать? – спросил Ворон.

От его голоса у Кэти все внутри задрожало. Пальцы девушки сильнее сжали ладонь сестры. Ворон и Кэти заставлял нервничать, но упрямство не позволяло ей показать, что она боится. Наоборот, она стала более агрессивной.

– А почему ты этого не знаешь? – огрызнулась Кэти.

Ворон нахмурился:

– У света нет голоса. Он не может разговаривать.

– Она не произносит слов, – согласилась Кэти, – но это не значит, что с Ней невозможно общаться.

Это было довольно трудно объяснить. Когда Кэти удавалось утихомирить сумятицу собственных мыслей и дать теплому, янтарно-золотому сиянию проникнуть в себя, она просто понимала, что хотела сказать им Благодать.

– Я никогда об этом не слышал, – проворчал Ворон.

– Но это еще не значит, что я лгу, – бросила Кэти.

– Я этого не говорил…

Кэти свободной рукой сделала жест в сторону сияющей фигуры женщины.

– Скажи это Ей, а не мне. Я пришла сюда не для того, чтобы спорить.

Довольно долго никто не решался заговорить.

– Эта дверь, – наконец произнес Джек, – куда она ведет?

Кэти на мгновение задумалась.

– В то место, которое вы называете Зачарованными Землями.

– Но без Нее… Если Она исчезнет из этого мира… – Джек даже не решался закончить фразу.

Ворон повернулся к девчонкам-воронам:

– Разве я так уж ошибся? Без Ее света мир постепенно скатится в пропасть.

«Он похож на меня, – подумала Кэти. – Ему нет места в этом мире. Вся разница между нами в том, что он, уходя, хочет все забрать с собой».

– Она понимает это по-другому, – сказала Кэти вслух. – Мир будет другим, вот и все. Но не погибнет. Мы должны создать собственную благодать.

Ворон коротко, невесело рассмеялся:

– И что это будет за мир, если благодать будет зависеть от доброго расположения его обитателей? С каждым годом в нашем обществе все больше ненависти, все больше непримиримости. Доброта уходит в область преданий.

Кэти задумчиво посмотрела на него, пытаясь понять причину почтительного уважения к Ворону со стороны зверолюдей. Конечно, он очень велик, обладает внушающим страх голосом, но в нем нет ни капли сострадания. Может быть, он слишком долго спал. Может, забыл, каково это – жить и заботиться о других людях?