Покинутые. Правдивые истории о трагических судьбах и поиске счастья
Шрифт:
Выкопала она его из земли. Спешно схватила ящик, слегка обмахнула от влажных глинистых кусочков почвы. Нацепила на голову нарядную косынку, накинула фуфайку, обулась в черные с широким голенищем резиновые сапоги и пошла на кладбище в райцентр. Колька с Танюшкой поплелись за ней.
На кладбище Лидия нашла место рядом со своими родными и выкопала небольшое углубление в земле. Туда поместила ящик и завалила его сырой землей. Аккуратно лопатой сформировала небольшой холмик. Замерла. Бросила лопату там же. Долго смотрела, беззвучно шепча какую-то молитву. Слезы то и дело скапливались в морщинках вокруг глаз и лились по ее щекам.
–
Лидия очнулась. Вытерла рукавом фуфайки лицо, размазав грязь по щеке, молча развернулась и пошла. Детишки засеменили за ней.
Больше Толика никто не вспоминал…
Андрюшка
Мне лет восемь, я вся зареванная иду мимо кладбища. Меня трясет от страха. Но не из-за привидений, которых я нафантазировала в своей голове. Это страх того, что же будет.
Родная сестра моего папы много лет жила в другой стране. Вышла там замуж, там же родились ее дети – Сережка и Андрюшка. Они приезжали раньше в наше село раз в год или два и обязательно приходили в гости ко всем братьям и сестрам тети Вали.
В одно лето мы очень сдружились с Андрюшкой. Играли то в прятки, то в догонялки. Семья тети Вали жила у бабушки с дедушкой в деревне. А мы с папой приходили туда каждый день: папа – помогать деду с сенокосом, я – выпрашивать у бабушки лоскутки на платья для кукол и поиграть с Андрюшкой.
А у бабушки было очень интересно! Какие-то кладовки, закоулки, старый дом, хлева, поля… Есть где детям разгуляться, а вернее, разбежаться. И мы носились с Андрюшкой как угорелые.
И вот как-то играем в «ляпки» [4] , я убегаю со смехом. Андрюшка уже нагоняет. Я – в дом. Он за мной. Думаю, успею перед ним дверь захлопнуть. Успела! Держу ее со своей стороны. Он толкает со своей. И в этот момент просовывает руку. А я не вижу, что его рука уже в проеме. Тяну с силой дверь. Вдруг раздается крик боли Андрюшки, я ослабила хватку и поняла, что натворила.
4
Старинная русская народная игра, похожая на «салочки». (Прим. ред.)
Бабушка всегда жалела Андрюшку – он родился без кисти – и когда увидела, что я прижала ему эту руку, страшно испугалась и разозлилась на меня.
– Шайтан-девочка! Бессовестная! Хулиганка! – бросала она в меня ругательства.
Я, горячая и обидчивая, тут же в слезы – и за дверь. Бежать, куда глаза глядят.
Мне казалось, что бежала я долго. Очнулась только когда оказалась у кладбища. Вздрогнула и остановилась.
Путь от нашего села до деревни бабушки и дедушки проходил мимо этого кладбища. В детской голове плодились тысячи фантазий про привидений, вурдалаков, маньяков и ведьм. Я никогда не ходила там одна. Страшно было.
Но обида на бабушку, муки совести за то, что натворила, страх перед тем, что будет с Андрюшкой, и папиным наказанием были сильнее. Нет, назад нельзя! Я поглубже набрала воздуха в легкие. И зашагала вперед, домой.
Когда оказалась дома, легла на свою кровать и горько заплакала. Рассказала маме о том, что произошло.
– Бабушка просто испугалась за Андрюшку, поэтому и наругала тебя. У нее просто обостренное чувство
Вечером пришел из деревни папа.
– А ты чего убежала-то?
– Я Андрюшке руку прижала, бабушка на меня сильно ругалась, и я думала, ты тоже будешь.
– Нет. Андрюшка ее успокоил. Объяснил, что ты случайно. Не хотела обидеть, не заметила просто. Просил не ругать тебя.
Если честно, в своем детсадовском возрасте я не встречала детей, которые не ябедничают и не обманывают, поэтому ожидала, что он расскажет всем, что я сделала это специально, из вредности, хулиганства. И что на меня, конечно, все будут ругаться.
А он поступил по-другому. По-детски благородно. Вернее, совсем не по-детски.
Я тогда почувствовала, как это важно для меня. Поняла, как важно поступать благородно, несмотря на боль.
Эдик
– Эдик, ты кто?
– Я маргинал!
– А кто такой маргинал?
– Где хочу пописаю, где хочу покакаю, где хочу посплю!
Когда мы с мужем поженились, стали жить с его родителями в частном секторе. Неподалеку от нас располагался дом. Его обитателями были повзрослевшие дети из многодетной неблагополучной семьи. Среди них жил и Эдик. На вид вполне здоровый тридцатилетний парень.
Эдик был дебил. Это не про непринятие его обществом, а про его диагноз: в медицинских книгах так называют легкую степень умственной отсталости.
По поводу его происхождения ходили легенды. Его мать забеременела им, пока отец коротал срок в тюрьме. На тот момент, если не ошибаюсь, в их семье уже было двое детей. Эдик родился недоношенным и слабым. Когда батя вернулся, он побил свою неверную с досады, но ребенка все же оставил – а вдруг свой?
Эдик учился в специализированной школе среди таких же, как он. О своей уникальности не подозревал. По молодости даже успел жениться и родить дочь.
– Она толще меня раза в четыре, – говорил он про бывшую жену, – люблю толстушек. Есть за что обнять.
– Зачем развелся?
– А ее батя за нами подглядывал!
Эдик был добродушный, не жадный и вполне себе амбициозный. Его главная амбиция упиралась в два фанфурика [5] . Когда появлялись деньги, он пил все, что содержало спирт. Когда деньги заканчивались, шел работать: он оказался неплохим подсобником. Обычно бегал по улицам частного сектора и искал заказы (или они искали его). Главной фишкой продвижения его бизнеса было сарафанное радио.
5
Фанфурик – просторечное, народное название 100 граммов этилового спирта. (Прим. ред.)
– Старый дом надо разобрать. Кого бы нанять?
– Эдика.
– Дрова перетаскивать?
– Эдик поможет!
– Туалет почистить?
– Зови Эдика.
Когда мы переехали жить на огородный массив и муж решил бурить вручную скважину на воду, тоже позвали Эдика.
Эдик был небольшого роста, худощавый, загорелый, с выбитой верхней челюстью.
– Где зубы-то потерял?
– Возвращался поздно домой, решил через забор перемахнуть, не рассчитал – сорвался и зубами в этот забор.