Покладистый Ложкин (Стихи, рассказы, фельетоны)
Шрифт:
Только не вверх, а вниз.
В яму.
Шмякнулся на мокрый песок и сидит. Слева, справа - стены отвесные. Вверху над головой - небо голубое. Облачко плывёт. Белое.
– Эй, - закричал Петя. Никто его не услышал. Петя снова закричал:
– Эй!
Опять никто не отозвался.
Вот так история!.. Что же ему, так и сидеть теперь на дне ямы? Это с пятёркой-то по чтению!
– Эге-гей!
– завопил отчаянно.
Воробей прилетел. Сел на край ямы, головой покрутил - и поминай как звали!
А Петя в яме сидит. Петя не воробей. Читать он умеет, а летать - нет.
–
– кричит Петя.
– Я в яму упал!.. Облачко над ямой уже уплыло куда-то. Другое приплыло - и тоже мимо.
"Безобразие, - думает Дудочкин.
– Яму выкопали, а ступенек не сделали. И не вытаскивает никто. Может быть, я не так кричу, не по правилам?.."
– Ой-ё-ёй!
– опять принялся.
– Ноль один! Ноль два! Ноль три! Пожарные! Милиция! Скорая помощь!
Над краем ямы дяденька вырос. В кепке.
– Ты чего там делаешь?
– спрашивает.
– Сижу, - обрадовался Петя.
– Нашёл местечко, - качает головой дяденька.
– Я нечаянно. Не нарочно. Совершенно случайно.
– Разумеется, - отвечает дяденька.
– Конечно. Само собой.
Потом к Пете лестница спустилась. Деревянная. Слез по ней дяденька в яму и вытащил Дудочкина.
– Спасибо, - говорит Петя. И вдруг как закричит: - Портфель! Портфель в яме остался!
– Ну, это - пустяки!
– говорит дяденька.
– Как это - пустяки?! Там же дневник мой! В портфеле. С пятёркой по чтению.
– По чтению?
– Насторожился дяденька.
– Так ты, стало быть, грамотный? Ну-ка, читай тогда.
– Повернул дяденька к Пете табличку на палочке, что в земле над ямой стояла.
– Читай!
Прищурился Петя, сосредоточился и прочитал:
– СТОЙ! ВПЕРЕДИ ВЕДУТСЯ РАБОТЫ!
– Верно, - согласился дяденька.
– Читать умеешь. Как же ты тогда в яму-то? Люди тебя предупреждали, написали специально. Почему же не прочитал?
– А это нам не задавали, - смутился Петя. Дяденька совсем помрачнел:
– Не задавали, говоришь? А что же тогда задают вам?
– Много...
– Дудочкин плечами пожал.
– В дневнике целая страница написана.
– Понятно, - говорит дяденька.
– Вот ты теперь за ними, за своими заданиями, и полезай в яму. Сам. Лестницу потом тоже сам принесёшь - к моему дому.
– А который ваш?
– Мой - с рекламой, - говорит дяденька.
– Вообще-то, реклам вокруг много разных, но на моём "Пейте томатный сок!" написано. Прочитаешь и найдёшь. Читать-то ведь ты умеешь?
– Ага, - сказал Петя. И полез в яму, за портфелем, в котором лежал дневник с пятёркой по чтению.
Хочется мне о троечнике поговорить.
Жаль мне троечника: все обходят его вниманием. И учителя в школе, и писатели в книгах... Живёт он себе на свете, а вроде и нету его. Никто его замечать не хочет, никто о нём никакого слова не скажет - ни доброго, ни худого.
Двоечникам - тем проще. Учителя их всегда на примете держат, писатели гвоздят так и этак, художники карикатуры на них рисуют. Отличников тоже без внимания не оставляют: педагоги к ним с уважением, в газетах портреты печатают... А троечник что? Его и замечать-то никто не хочет. Неинтересные они люди, троечники... Ни рыба ни мясо.
А ведь если разобраться
Станут отличниками.
Все книги перечитают. Все задачки перерешают. Все науки преодолеют.
Для троечника помечтать - самое главное. Он и в первом классе мечтает, и во втором, и в третьем. Всё о том же: что когда-нибудь отличником станет. Иные даже не замечают, как на всю жизнь мечтателями остаются.
Я недавно ботинки купил. В субботу надел их, а в воскресенье подмётка отлетела. Друзья говорят мне: "Бракодел работал!" А я так думаю: мечтатель, застарелый троечник. Сидит он сейчас где-нибудь над другой парой ботинок и думает: "Вот завтра с утра возьмусь - и!.. Стану мастером экстра-класса! Такие ботинки делать начну, что повезут их прямо на Всемирную выставку!" Так размечтается, что опять подмётку приклеить забудет...
И потом, вы думаете, просто быть троечником? Ещё как трудно! Даже опасно. Он, троечник, всё время как над пропастью ходит. Чуть оступился - и уже не троечник!.. Прощай, спокойная жизнь! Начнут на него пальцами показывать, фамилию называть. Шуму! Гаму! Троечник этого не любит. Для него куда как лучше в покое жить, в незаметности. Тройка-то у них, у троечников, знаете, как называется? Балл душевного спокойствия. То-то... Спокойствия!
На беспокойных троечники смотрят с подозрительностью: и чего им вечно больше всех надо? Шумят, кричат, требуют, зовут! Вырастут - глядишь, в космос помчатся. Или в океанские глубины. Или в горы полезут. А что там, в горах-то? Красота? Так её и по телевизору показывают.
В стенгазетах тоже горы рисуют. На самых вершинах пятёрки сверкают. Беспокойные к этим вершинам лезут. Ну и лезли бы себе - так нет: верёвки ещё у них. Внизу к этим верёвкам троечники привязаны. Буксир называется. Думаете, не обидно? Ещё как обидно! Несправедливо это. Вкусы у людей могут быть разными. Одни - пятёрки любят, другие - тройки. Великий русский писатель Гоголь Николай Васильевич тоже тройки любил. Даже писал о них красиво: "Эх, тройка! Птица-тройка!".
Двойку, между прочим, тоже птицей зовут. Только "гусем". Двоечники хвастаются даже: мы, мол, тоже пятёрочники, только в зеркальном отображении. В перевёрнутом, так сказать, виде.
А если тройку перевернуть? Тройка и получится. Как ни верти, - тройка. Устойчивая оценка. В пятёрки не лезет.
Нет, несправедливо обходим мы троечников вниманием. Я потому о них и писать взялся, что уж явно несправедливо. Я этих троечников вполне понимаю. Сочувствую даже. Я, может, и сам бы в троечники записался, да нельзя. Ну что получится? Прочитает моё писание редактор и скажет: "Н-да... На троечку ты, брат, сработал. Плохо".
– "Как так - плохо? На троечку же!.." - "Вот то-то и плохо. Кому это нужно - на троечку? Тебе самому нужно?" Я, конечно, задумаюсь, про ботинки вспомню. "Нет, - признаюсь, - не нужно". Вот поэтому-то, чтобы сказать слово о троечниках, никак я не могу к ним присоединиться. Могу лишь выразить им своё сочувствие и ещё раз повторить: жаль мне троечников. Очень жаль.