Поклянись, что это правда
Шрифт:
Логично, эм, хоть и немного напряженно.
Похоже, ликеру я набралась достаточно, потому что моя задница все же отрывается от сиденья. Я действую быстро, чтобы никто не успел меня остановить и чтобы я сама не струсила. Между столиком и сиденьями не так уж много места, так что единственный способ вылезти – это прижаться задницей к коленям Чейза, что я и делаю. Чувствую, как каждый его мускул напрягается от соприкосновения. В ту же секунду он хватает меня за бедра и быстро проталкивает дальше. И оборачивается к Мейсону как раз перед тем, как тот говорит:
– Ари, могла бы попросить пропустить тебя.
Взгляд
– Как видишь, братец, я уже вылезла из-за стола и теперь собираюсь потанцевать.
Кэм вскрикивает и кидается следом за мной.
– Сучка, меня не забудь.
– Обалдеть! – выдыхает Брейди, и мы все поворачиваемся в ту сторону, куда он смотрит.
С широкой улыбкой на лице он толкает Мейсона.
– Подвинься, братан. – Большим пальцем через плечо Брейди показывает на брюнетку, склонившуюся над стойкой бара. – Мне надо туда.
– Отсюда даже лица ее не видно. – Кэм презрительно морщит носик.
– Зато задницу легко разглядеть, – кидает ей Брейди и выжидающе смотрит на меня.
Я широко улыбаюсь и подхватываю популярную тиктоковскую шутку:
– Ах, что за задница…
– …в шикарных джинсах, – смеясь, заканчивает Брейди и поднимает руку для заслуженного «дай пять». – Знал, что ты не разочаруешь меня.
– Ладно, Вака Флока [6] , пошли!
Кэмерон закатывает глаза и увлекает меня на танцпол.
6
Американский рэпер.
Мы протискиваемся между танцующими и находим неплохое местечко в центре площадки.
– Вау, как мне хорошо! – перекрикивает музыку Кэм.
– Мне тоже, – хохочу я. Я заметно опьянела после этого коктейля.
Из динамиков звучит песня Ни-Йо She knows, и мы в восторге поворачиваемся друг к другу.
– Класс! – выкрикиваем пьяными голосами и принимаемся за дело. Крутим бедрами, вращаемся в такт музыке, наслаждаемся первой ночью в ночном клубе.
Я закрываю глаза и впускаю в себя музыку. Так происходит всегда. Когда я счастлива или грустна, когда злюсь на что-то, все, что мне нужно, – это музыка. Я всегда прислушиваюсь к текстам песен, и тональность влияет на мое настроение. Многие не любят грустные песни, потому что они заставляют вспомнить о собственной боли. А я, наоборот, готова утонуть во всех этих страданиях. Когда людям хорошо, они обычно включают что-нибудь зажигательное, чтобы потанцевать и повеселиться. Но почему бы не поплакать и не погрустить, если хочется? Музыка необходима мне так же, как моему близнецу необходим футбол. Ею наполнена моя душа, а сейчас моя душа полна страсти.
Через какое-то время светловолосый парень пробирается сквозь толпу и подкатывает все ближе к нам. Я приветливо улыбаюсь ему, и вот уже мы танцуем вместе. Боковым зрением замечаю Чейза и Мейсона – они танцуют с какими-то девчонками всего в нескольких футах от меня. Не сомневаюсь, что таким образом они решили последить за нами. Но, надо отдать им должное, парни стараются держаться в стороне. Возможно, потому что и мы не вешаемся на своих партнеров. Все о’кей.
Какое-то время спустя звучит Loyal
Я вскидываю руки вверх и бросаю партнера ради лучшей подруги. Как подвыпившие девицы в караоке-баре, мы громко и фальшиво поем хором.
Кэм дергает подбородком в сторону наших парней, и я точно знаю, о чем она думает. Пробираемся к мальчишкам и успеваем как раз к очередному припеву. Хором поем дурными голосами, вызывая друг у друга приступы смеха.
– Мило, девчонки, – хохочет Мейсон, отступая от нахмурившейся рыжеволосой девицы. – Очень мило.
Кэмерон улыбается и обмахивается, будто ей жарко.
– Жажда замучила, надо еще выпить!
Мейсон оглядывается по сторонам, скорей всего, в поисках Брейди, потом обнимает за плечи Кэмерон.
– Куплю ей выпивку! – кричит он и тащит Кэм к бару, при этом сурово смотрит на Чейза. – А ты останься с ней!
Ребята уходят, и я оказываюсь наедине с Чейзом. Он драматично поводит плечами, хихикает, качает головой, но моего приглашения не принимает, и я танцую в одиночку.
Закрываю глаза и погружаюсь в музыкальный ритм. Чувствую присутствие Чейза, его тепло совсем рядом, и это ощущение захлестывает меня с головой. Делаю над собой усилие и не открываю глаз – пока рано. Жду и раскачиваюсь в такт музыке, и наконец он придвигается немного ближе. До меня долетает запах его одеколона – аромат сандалового дерева. Мои глаза распахиваются и встречаются с его чуть покрасневшими глазами.
Он двигается немного развязно из-за выпивки, но уверенно. Кладу руки ему на плечи и придвигаюсь чуть ближе, он позволяет мне это.
– Смотри-ка, – дразнюсь я, – мы почти танцуем.
Он чуть улыбается, и я глубоко вздыхаю, когда его рука касается моего бедра.
– Ты храбрая, раз надела такое платье.
Он дергает эластичную ткань.
– Нравится мое платье?
Чейз хмурится, а я тихо смеюсь, тепло его руки будоражит меня. Я ни о чем больше не могу думать.
Секунды тянутся неимоверно долго, мои фантазии становятся все безумней, сердце колотится в груди.
Его тело соприкасается с моим в танце, от волнения сердце бьется быстрее и разгоняет кровь, отчего алкоголь поступает прямо в мозг, окончательно лишая рассудка. Ничем другим я не могу объяснить, почему я вдруг осмелилась опустить руки чуть ниже.
Покачивая бедрами, медленно провожу ладонями по изгибу его плеч, ощущаю рельеф его грудных мышц.
Чейз смотрит на меня, и мои руки поднимаются выше, пальцы обхватывают его мускулистую шею. Чейз сглатывает, на его лбу появляется небольшая морщинка.
Музыка гремит, пол вибрирует у нас под ногами, дискотечные огни меняют цвет один за другим, толпа будто бы сужается вокруг нас, становится темнее.
Мы с Чейзом остались вдвоем, мы отгорожены от остального мира.
Мы и раньше танцевали вместе. На днях рождения, вечеринках, которые устраивали родители, на школьных праздниках, но так мы не танцевали никогда. Не прижимались друг к другу, опьянев от алкогольных коктейлей.
Это что-то новенькое. Непривычное.
Мои пальцы зарываются в его волосы, я поглаживаю его голову нежными массажными движениями. Случайно двигаю бедром – чуть-чуть, и он шипит, потому что я задела доказательство его возбуждения.