Поколение

Сорокин Иван

Можно было бы сказать, что у нас нет культуры, но это неверно. Дело в том, что в отличие от французов, в истории которых не было кардинальных разворотов на 360 градусов со стиранием любых следов прошлого пути и которым удалось остаться хранителями традиций, мы уже давно потеряли представления о классическом этикете. В нашем мире часто работает закон «голодного края»: хватай сейчас, потом не будет.

Полный стол еды – это не знак нашей необразованности, но во многом показатель недостатка воспитания, основы которого в нашей юной стране до сих пор зажаты сильным акцентом

на знания.

На самом деле за таким поведением, стоящим на грани неотесанности, скрывается неуверенность в себе. Мы сами толком не понимаем, а кто же такой, этот русский человек, и активно компенсируем это непонимание высокомерием, которое проявляется в бытовом хамстве.

Вы можете вспомнить человека, который наступил вам на ногу во время отдыха в Германии, а потом еще и грубо что-то сказал и широким шагом ушел в сторону. Это был русский человек, который почти никогда не просит прощения.

В бывшей ФРГ существовал даже анекдот на эту тему: «Как отличить русского или немецкого репатрианта? Он никогда не здоровается и не просит прощения». Но и от этого образа в наших силах уйти.

Пока же мы любим нарушать правила, выпивать, жаловаться… Неудивительно, что мы сами не любим отдыхать со своими же согражданами. И в этом мы уникальны.

Выбирая направление для отдыха, мы готовы от многого отказаться. Почему? Потому что во многих местах можем встретить русских. Даже мой отец гордится, когда находит отель, в котором нет соотечественников.

Он опасается того, что ему придется невольно стыдиться за их непристойное поведение, шум и вечеринки, часто заканчивающиеся довольно агрессивными разборками. К сожалению, именно так чаще всего ведут себя люди без традиций и воспитания.

Глава 12. V – видение. Национальная гордость и национальный стыд

Вторая составляющая формулы перемен – видение. Рассмотрим подробнее.

Важно отметить, что когда мы говорим «русские», то имеем в виду русскоязычных людей. Около 300 миллионов человек в мире говорит на русском языке, к которым относятся жители бывших республик, например Республики Беларусь, Украины, Казахстана и других.

Но это не только язык, а менталитет в целом. У нас есть общие культурные ценности, праздники. Поэтому было бы неправильно разделять нас. Правильно было бы говорить, что русский – это бывший советский человек, который говорит на русском языке и связан бытовыми привычками союзного прошлого.

А представьте себе такую ситуацию, в которой нас связывала бы национальная гордость. Это то, что есть у англичан. Во многом потому, что у них всегда была национальная идентичность, которую можно было бы описать так: «Где я, там Англия». На эту тему есть история.

Английский посол приезжает в Китай. Долгий путь, разница часовых поясов. В шесть утра он выходит с чашечкой чая. К нему подбегают китайские служащие, которые пытаются объяснить, что в такое раннее утро у них принято медитировать и посвящать время кунг-фу. На что посол отвечает: «У нас принято в шесть часов пить чай». Служащие возражают, указывая на то, что сейчас он находится в Китае. «Где я, там Англия», –

отвечает посол.

Кажется, что это просто история, но на самом деле именно в ней прослеживается особая национальная философия. Когда британский посол представляет свою страну, он не конкретный человек, он – Англия.

Когда-нибудь настанет момент, когда мы тоже скажем: «Я – это Россия, а Россия – это я». На мой взгляд, это и есть высший уровень самоидентификации: понимать, что ты не просто русский человек, а несешь ценности, традиции своей страны и ты ее символ. Но такого понимания у нас пока еще нет.

Поэтому, выезжая за границу, мы рассуждаем категориями «после меня хоть потоп»: мы не считаем себя частью социума, отказываясь принимать ответственность за то, что даже в ситуации отрицания мы представляем лицо русского народа. Мы действуем из ограничивающих убеждений и каждый раз выбираем тактику выжженной земли: «Свой не свой, на дороге не стой».

Так вышло, что поведение русского человека за границей редко связано с уровнем его доходов: оказаться в неприглядном положении может как менеджер малого или среднего бизнеса, так и миллионер.

Как-то российского футболиста Александра Головина, который на тот момент играл в чемпионате Франции за команду Монако, во время интервью спросили, общается ли он с русскими жителями этого карликового, но поистине роскошного государства. На что спортсмен ответил, что, когда он приехал на побережье, ему посоветовали с соотечественниками не общаться, потому что они странные.

Получается, что в Монако сложнее встретить обычного человека, чем миллионера. И как это возможно, что ты сам русский человек, а другие русские – «странные»?

Это отношение к нашим соотечественникам сокрыто в глубине нас, потому что мы привыкли делиться на «мы» и «они», привыкли к идее побега из страны. Стоит нам чего-то добиться, и мы встаем на пьедестал, откуда удобно смотреть на остальных с высоты. Комплексы жертв 1990-х годов, когда необходимость выживания заставляла убивать то, что можно было назвать воспитанием.

Вынужден честно признать, что и сам я нередко склонен к побегу от русскости. Как-то мы с семьей приехали во Вьетнам. Все было отлично, казалось бы, но два дня меня не покидала мысль: «Что-то не так». Что-то заставляло меня испытывать чувство дискомфорта, тревоги.

Хотя рядом было прекрасное море, природа, вкусная еда, мягкий климат… На третий день я осознал: вокруг все говорили на русском языке. Мне казалось, что я нахожусь не на отдыхе за границей, а в Сочи.

Я сам часто замечал, что многие люди скрывают, что они из России. У меня есть друзья, которые приезжали в Японию и говорили между собой на английском, чтобы окружающие не определили их национальность. На личном опыте мне удалось однажды понять причину их поведения.

Как-то мы с друзьями встречали Новый год в Праге. Мы были в ресторане на вершине горы и смотрели городские фейерверки. Все гости обменивались поздравлениями, улыбались. Мы беззаботно пили шампанское вместе с новыми знакомыми, легко общались – до тех пор, пока они не решили спросить, откуда мы.