Покорение невинной
Шрифт:
– Тише, береги силы... Все будет хорошо, родной...
Но он только слабо улыбнулся, прикоснувшись к бледной щеке и испустил дух. Девушка смотрела в его застывшее лицо, дрожа от осознания того, что осталась одна.
И вот теперь она стояла у могилы мужа. Только черный холм и деревянный крест говорили о том, что здесь похоронен человек. Замок горевал, скорбя об утрате своего капитана. Было отправлено сообщение герцогу о случившемся. Но Кэндис сейчас ничего не волновало. У нее словно из груди вырвали часть
Она даже не вздрогнула, когда такие знакомые руки крепко обняли ее, а тело накрыли теплым меховым плащом. Мэтью горевал вместе с ней. Несмотря на их нелегкие отношения, все же он потерял хорошего друга и капитана. Кэндис не могла больше плакать, слез просто не осталось. Она устало прислонилась к тёплому телу Мэтью, согреваясь в его руках.
– Нужно возвращаться... Пойдем, а то ты вся закоченела!
– Его больше нет... Что мне теперь делать?
– Шшш, жизнь продолжается, милая...
Он обхватил ее за хрупкие плечи и повел в сторону замка. Она оглянулась на могилу, которую постепенно заметался белый снег, словно заметая все следы, укрывая белоснежным покрывалом.
– Хлоя, принеси горячий чай, и бульон!
– приказал мужчина, усадив Кэндис на диван у камина.
Он стал растирать ее покрасневшие пальчики, возвращая им кровообращение. Герцог обратил внимание на то, как сильно девушка исхудала, под глазами виднелись темные круги, волосы были туго завязаны, а глаза словно потухли. Слишком рано она стала вдовой, так мало пробыв замужем.
Несколько дней он опекал Кэндис, следя за тем, чтобы она поела, чтобы элементарно умылась и поспала. Герцог освободил ее от работы и велел Хлое разместить ее в той самой гостевой, в которощ последний раз обладал ею. Девушка словно впала в прострацию, напоминая живую куклу. Она мало говорила, иногда громко рыдала, но по большей части просто сидела, глядя в окно.
Ее продолжало тошнить по утрам, но она постепенно отходила. При любой возможности герцог посещал ее, сидел рядом, делился новостями, рассказывая о том, что ннаконец--то удалось подавить восстание. Что страна потихоньку приходит в себя. Кэндис молча слушала его, ничего не говоря. Так прошло две недели.
****** *******
Эмили рвала и метала, ходя из угла в угол. Ее мать сидела у камина с вышивкой, из-под лобья наблюдая за дочерью.
– Дорогая, но ведь это даже хорошо! Ты родишь его светлости наследника и он оценит твое старание угодить ему!
– Мама, что за чушь ты несёшь? Он воспринимает меня всего лишь как племенную кобылу! А ещё сказал, что я буду жить вдали отсюда!
– Думаю, он изменит свое решение.... Сейчас дороги замело снегом, холодно и уехать отсюда нет возможности. Твоя задача до весны продержаться, а там будешь имитировать, что очень плохо чувствуешь себя.
Женщина оглянулась по сторонам, словно опасаясь, что их могут услышать.
– Мы наймем врача, который подтвердит, что в твоём состоянии ты не сможешь переезжать. Таким образом, ему придется оставить тебя здесь, пока не родится ребенок.
Эмили согласно кивнула. Она кипела от ярости. Последнее время ее супруг уделял особое внимание той самой служанке. Герцегиня была осведомлена о том, что именно с этой девкой ее муж был в день их свадьбы. Об этом ей доложил верный слуга. Девушка затаила обиду, но пока не предпринимала ничего. Она наблюдала за служанкой и размышляла о дальнейших действиях.
А пока не заботила беременность. Боже! Скоро она станет толстой и неповоротливой, грудь станет висячей и растянутой. Горько вздохнув, Эмили согласилась с матерью и села за вышивку.
35
Кэндис снова тошнило. Она побледнела и бросилась к тазу, освобождая бедный желудок. Хлоя пристально посмотрела на девушку, что глубоко и часто дышала.
– И давно тебя тошнит по утрам?
– Не помню... Когда привезли Натана...- при упоминании имени погибшего мужа, девушка запнулась.
– Значит, почти месяц... А на какие-то запахи появилась реакция?
– Только на лук...
– Сегодня я приглашу доктора Поттера, он осмотрит тебя.
– Зачем это?
– Милая, когда женщина спит с мужчиной, то ясное дело, что может и забеременеть от него! Но более точно тебе расскажет врач.
– Что? Ребенок?!
Кэндис удивленно смотрела на добродушно улыбающуюся женщину, что стала ей как мать. Та кивнула головой и девушка прикоснулась к животу, прикрыв глаза. Ребенок! Неужели она носит под сердцем крошечную жизнь?
Щеки порозовели, а сердце заныло от боли и тоски. Ведь ее мужа теперь нет, а ее малыш так и не узнает отца. Но она обязательно будет рассказывать ему про то, каким был его отец! Почему то у неё и в мыслях не было, что это может быть и девочка.
Теперь она сама соотнесла свое состояние. И тут резко побледнела, в уме подсчитывая женские дни. Нет! Не может быть! Только не это!
– Что случилось, милая? С тобой все хорошо? Ты так побледнела, словно снег за окном! Иди ка сядь сюда...
Хлоя усадила Кэндис на скамью и поставила чашку с водой. Пощупав лоб, померяла учащенный пульс. Девушка лихорадочно подсчитывала сроки. Она постаралась успокоиться, решив дождаться врача. Он точнее все скажет и уточнит. Может, она и вовсе не беременна, а просто заболела?
Снова погладила все ещё плоский животик. Она всегда мечтала о малыше. Представляла крошечное создание, подростке на глазах. На глазах непроизвольно выступили слезы.
– Ну что ты, милая? Чего плачешь?
– Хлоя прижала девушку к себе, гладя по волосам.