Покорение Огня
Шрифт:
— Но почему ловушка была такой сложной? Дорс полубог, но он едва-едва с нею справился.
— Во-первых, ловушка древняя, а маги древности, если верить летописям, были посильнее нас. Ну а во-вторых, никогда не знаешь, маг какой силы в гости забредёт. И каковы будут его намерения.
Я нахмурилась, пытаясь осознать ответ, а через миг поняла, что ещё в этой теме смущает. И спросила:
— А в твоём замке ловушки тоже есть?
— Есть, — не стал отпираться норриец. — Ловушки есть практически в любом замке.
— Но это опасно! Кто-то
— Это не опасней, чем ришис, с которого можно упасть, или несвежая еда, которой можно отравиться.
Я опять нахмурилась и попыталась приподняться, чтобы взглянуть на Эмиля, но тот не пустил. Пришлось спрашивать, как и прежде дыша в шею.
— Что такое ришис?
— Не что, а кто, — отозвался кладезь полезных знаний. И пояснил: — В твоём мире их называют драконами.
Чёрт!
В этот миг стало очень радостно, что меня обнимают — в противном случае я бы точно с кровати грохнулась. То есть на Поларе и драконы есть? Вау-вау-вау! Вот только… можно я не буду с ними знакомиться, а? Ибо при моём уровне везения, исход этого знакомства, вероятнее всего, будет один — меня сожрут!
— Всё? — подавив очередной зевок, выдохнул фон Глун. — Ты угомонилась?
Увы, нет. Но самый главный вопрос — вопрос о моём будущем в империи, воплощаться в слова по-прежнему не желал. Глупо, конечно, но я искренне боялась.
Ясно, что империя не конфедерация, и отношение к иномирянам там, безусловно, другое, но… Но если Эмиль начнёт рассуждать о почётном статусе любовницы, наш роман мгновенно закончится. Хуже того, я схвачу в охапку Кузьму с Зябой и вернусь в родной мир. И клянусь, даже тот факт, что новая магическая сила не очень-то подчиняется, меня не остановит.
Лучше… продлить агонию. И, если судьба снова повернётся неприглядным местом, сбежать домой непосредственно из империи. Тем более там нет стационарных порталов и, следовательно, догнать меня никто не сможет.
— Ну надо же, — ворвался в круговорот мыслей тихий смешок Эмиля. — А я-то думал, что до рассвета допрашивать будешь.
Блин! Не скажи он этого, я бы действительно промолчала! Но теперь…
— И всё-таки ты странный… — призвав на помощь весь актёрский талант, выдохнула я. Эмиль после этих слов ощутимо напрягся, я же не постеснялась продолжить: — Понятия не имею, что о тебе думать. Иногда ты ведёшь себя нормально, но порой…
— Что? — подчёркнуто ровно уточнил норриец.
— Порой ты реально неадекватен.
— Например?
— Примеров много, — ответила я. — Взять хотя бы ту объяснительную. Ты прекрасно знал, почему я опоздала на лекцию, так зачем заставил меня оправдываться, а? Только не говори, что ради конспирации. Никто бы и ухом не повёл, если бы ты закрыл глаза на этот крошечный проступок.
Лорд декан не ответил, и его молчание стало поводом для широкой улыбки.
Видишь, любимый, я не единственная, кто не всегда ведёт себя здраво. Ты тоже, что называется, грешен!
Это осознание, вкупе
Моё дыхание стало ровным, тело ослабло, сознание поплыло. Но прежде чем окончательно погрузиться в сон, я услышала предельно тихое, и явно для моих ушей не предназначенное:
— Смейся, милая. Смех гораздо лучше ненависти.
Я не вздрогнула, нет! Но мысленно нахмурилась. А через миг в сознании вспыхнул давно позабытый эпизод — пустая лекционная аудитория, стёртый в пыль амулет Ваула, и Эмиль, которой говорит:
— Даша, пожалуйста, сделай вид, что обижена на меня. А лучше… пусть все думают, будто ты меня ненавидишь. Хорошо?
И мой ответ:
— Будто? Мне жаль, лорд Глун, но это слово тут неуместно.
Точно помню — после этого заявления куратор первого курса факультета Огня дёрнулся, как он пощёчины, а в моём сердце вспыхнул огонёк мстительной радости.
Тогда это казалось незначительной, но приятной мелочью, а здесь и сейчас…
Здесь и сейчас картина происходящего заиграла новыми красками, а все нелогичности в поведении Эмиля резко обрели смысл.
Он действительно взрослый! Следовательно, не может не понимать, что реакции тела не всегда подчинены желаниям души. Душа может ненавидеть, а тело — хотеть. А тело без души… кому оно нужно?
Эмиль убеждён — я ненавижу. И если приглядеться, всё, что он творил в последнее время — чистой воды манипуляция. Это стремление вытеснить из моей памяти события прошлого и заставить вспоминать о другом, о том же реферате, «объяснительной», или… поцелуе, который пропалила Велора.
Это попытка приручить!
Не знаю, как я должна была отнестись к подобному знанию. Вероятно, мне следовало расстроиться или разозлиться. Но вместо злости я ощутила радость — он готов бороться? Что ж, пусть попробует.
Желания признаться Эмилю в том, что ненависти в моём сердце никогда не было — тоже не возникло. В конце концов, ничто не мешает норрийцу задать прямой вопрос, но ведь он предпочёл идти другим путём, верно? А раз так, то… сам себе дурак. Пусть мучается, пока не поумнеет.
Последняя мысль вызвала ещё одну улыбку, а спустя пару минут я всё-таки уплыла в благословенную страну снов.
Утро выдалось сказочное! Несмотря на то, что небо снова хмурилось, отчего на чердаке царил полумрак, мне хотелось петь, танцевать и творить безумства. Жаль только, возможности расслабиться не имелось — вопреки всему, мы с Эмилем проспали, и я снова опаздывала.
В результате, носилась по чердаку, как больная белка — одной ногой впрыгивала в джинсы, второй рукой собирала сумку, третьей… эм… ну, в общем, параллельно пыталась причесаться, накраситься, и вообще подготовиться к занятиям. Причём тот факт, что первую пару ведёт Эмиль, меня ничуть не успокаивал, а совсем наоборот.