Покорение вершин
Шрифт:
Прибежал Крок Позвонок и отогнав назад остальных воинов, начал строить стрелков, которые спешно забивали пули в дула и насыпали порох на полки. Зарядив, они положили стволы на сошки или края щитов, направив их в сторону гномов.
— Этого я вам обещать не буду. Может когда-ниюудь вы и попадете домой, но не в ближайшее время!
— Ну и катись к демонам! Ни перед кем мы не сложим оружие! И сами доберeмся куда нам надо! А будете мешать — раздавим! Усeк, уродец?
Всмотревшись насколько возможно, я видел их решительные лица, не боящиеся того, что должно было случится.
—
— А может ну их? — подошёл посеревший от усталости Гизельберт Шлиц. — Пусть посидят там, а будут прорываться, тогда уж…
— Мы не может их тут долго сторожить.
Глядя на стоящих на гряде в звонкой тишине воинов, ощетинившихся щитами, я произнёс, перефразирируя на ходу их песню, которую они любили петь:
— Рожденные под землей,
Выращенные в каменистой утробе— -
Земля ваша колыбель!
Гора станет вашей могилой!
Вы встретились с нами на поле боя— -
Вы встретили свою гибель!
Вы не боялись того, что лежит внизу— -
Вы погибли от того, что пришло!
Фитили дымились, несколько подошедших зуберов, надев прошитые металлической нитью перчатки, приготовили в шкатулках мелкие кусочки искажающего камня.
— Пали!
Клубы дыма вырвались из стволов и замков ружей, и тяжёлые пули понеслись к гномам, что выставив щиты, медленным шагом пошли в последний бой.
— Во имя предков!
Глава 31
Тела гномов похоронили далеко и надёжно, спрятали так, что мало какая тварь раскидает каменный завал.
Гизельхер вроде бы понял моё решение. А вот с Куртом пришлось поговорить.
— Кто наши враги?
— Эээ… Зеленокожие…
— Кто нам гномы?
— Вроде бы никто.
— Именно. Еще не союзники, но ещё и не враги. А как ты считаешь, что нам нужно здесь, в этих горах? Зачем мы пришли сюда?
— Нуу… Нужны земли. Эти горы, их недра, их воды.
— А на что мы готовы пойти ради этого?
— Как вижу, на многое. Но почему мы не помогли гномам в их битве? Ведь мы всё равно напали на зеленокожих!
— Зачем усиливать тех, кто может стать нам врагом?
— Тогда почему мы не добьём всех, кто всё-таки смог спастись из войска Карак Ногарунда?
— А зачем уничтожать тех, кто может стать другом?
Как узнали, бронированный кулак гномов, хирд, всё-таки умудрился отступить. Они даже переходили несколько раз в атаку, отстреливая из оставшихся арбалетов и ружей преследователей, пока не закончились болты и порох соответственно. Встали в узком месте, выставили щиты и даже орки ничего не могли сделать с этими упрямцами. Ну а потом уже и мы ударили. Постепенно большая часть орков и гоблинов переключились на нас, что дало возможность остаткам гномов уйти.
Мы не медлили, отделив раненых, что не могли передвигаться, оставив всю добычу с пленными, оставили охрану, закинули припасы на несколько дней пути в мешки, малый обоз со стреломётами, мясорубками
Несколько старых развалин, оставшиеся ещё со времён гномов или людей, которые гоблины использовали в качестве жилищ, не оказали никакого сопротивления, так как кроме самок и детёнышей там никого не оказалось.
В одном дне пути от города мы увидели то, что некоторые называли «запустением», другие «скверной» или болезнью. Это проявлялось не сильно, и всё же хоть я и не знаток природы, всегда можно отличить, когда дерево здоровое, а когда больное. Темные прожилки в листве, невысокая растительность даже в богатых влагой местах, квёлые цветы, что цветут всегда, было бы тепло, и подгнившие местами фрукты (хотя может оно так и должно быть), покрытые черной корочкой некоторые камни. Версий ни у кого не было — ну есть и есть, может природа такая, а может это оставшиеся следы от проявления какой-то магии. Мало ли что бывает в мире.
Перед Киндургунбандуразом, когда войску оставалось едва ли полдня пути, подбежал Сурнур:
— Мы знаем это город.
—? — выразил я заинтересованность в его словах.
— Чаланхат — каменный город. Старые рассказывали, что ещё до того, как гномы основали здешнее поселение, место использовалось как земля обмена и торговли между племенами. Редко, но такое бывало — раз в несколько лет или десятилетий все договаривались прекратить взаимное кровопролитие. Так говорили старые. Последний раз такое было очень давно!
— Что же, буду знать.
Холмы покрывала высокая пахучая трава и мелкий кустарник, а сквозь них проглядывали вековые валуны, которые в незапамятные времена скатились с гор. От большой дороги разбегались протоптанные зверьми тропки, ведущие к звенящим ручейкам и разным скрытым местечкам.
Тракт не был замощён, при этом следы былого ухода ещё сохранились в каменных изваяниях, побитых и искалеченных, изображающих суровых гномов, что ныне немо взирали за теми, кто попирает эту землю, что должна была достаться их потомкам.
То, что мы подходим к Киндургунбандуразу поняли по тому, что обнаружилась выдвинутая толстая и приземистая передовая башня, эдакий мощный барбакан. За ним, собственно и должен был начинаться город, как рассказывали Схэрры и крысы Вока Секущего Хвоста.
У башен и у стен было много белых россыпей, похожих на известь, оказавшиеся черепами и осколками костей, что говорило о довольно бурной истории этого поселения в прошлом.
Барбакан, приземистое строение в два этажа было крепким, и до сих пор частично осталось невредимым. Одновременно более грубое в своей простоте по сравнению с человеческой архитектурой, оно было лаконичнее, проще и во много раз лучше того, что могли создать кривоногие гоблы. Он стоял на холме над дорогой, и при достаточном количестве воинов в обороне, нападающим можно было умыться кровью. Стены венчал зубчатый парапет, в стене виднелись бойницы. Рва как такового не было — зарос и завален мусором. Зубцы и бойницы местами оплавлены.