Покорение вершин
Шрифт:
Видел я памятник в Канхейме тому императору и тогда мне популярно пояснили, как быть правителем и беречь подданных, громя врагов наёмными племенами.
Парень аж задохнулся от возмущения. Его лицо побагровело, синяки почернели, а потом побледнел. И он и я начали повышать голоса.
— Ты в любом случае не получишь наши души!
— Ну что ты заладил! Сдались вы мне… Души… не претендую! Разве зигмариты не учат защищать слабых? Ну?
— Учат… Вера учит защищать людей!
— Так защищай людей! Вон у меня их сколько! Десятки! Они людей! Причём эти люди у нас равны и с гунулами и крысолюдами!
Потеребил
Я с ним боги знают сколько времени.
—… А ты представь, если найду какого ульриканца… разве они откажутся помочь псоглавцам, наверняка появившихся по воле их Бога? Ты думаешь они откажутся лечить и даже учить? Не думаю.
—…И что тогда — ты, юный зигмарит, не поможешь людям в этих безрадостных местах?..
Я нападал на него и так и эдак.
—… Или ты просто жаждешь убивать любую нелюдь? Может тогда ты считаешь что в городах ваших стоит перебить гостевые кварталы гномов и эльфов, а?
—…Но Империя… Империя не самоцель! Люди! Люди цель Зигмара, не защита церкви, которую он не создавал, а защита простых и слабых. Кстати, разве он сам не ульриканецем был?
—… А ведь знать нанимает орков, это значит никак не поколеблет устои!..
—… А что если они смогут нанимают нас, когда через тебя мы выстроим хорошие отношения? А всего и надо — учить языку, письму и счету. Не всех наших, нет, хотя бы тех, кто поедет послами (а эти научат других). Само твоё присутствие будет говорить о твоём покровителе лучше всех слов! По тебе все мои воины, ремесленники и собиратели будут судить о людях! Ты думаешь их у нас нет? Ты ещё увидишь Пустоши!..
—… Воюй за правое дело! Разве ваши архилекторы и теогонист… кто там ныне… не говорят что война всего лишь средство для достижения цели, мрачное дело, призванное защитить цивилизацию от её многочисленных врагов? Удивляешься? Да я сам слышал в Канхейме их проповеди!…
— И вообще ты же монах, твоё дело наставлять и просвещать!
— Но не для вас, вы мерзость, достойная лишь уничтожения!!
— А вы даёте этой мерзости возможность стать лучше?
— Нет, никогда!
— Не будешь помогать — я вырву и сожру твою почку на твоих же глазах… — внимательно посмотрел я на него.
— А почему почку? — неожиданно задал он вопрос.
— Потому что у тебя останется вторая, с которой ты можешь прожить.
— А откуда вы это знаете?
Я лишь пожал плечами — знаю и знаю. Пообщался бы он столько с Мартином, сколько я в последнее время.
— Я хорошо разбираюсь во внутреннем мире людей.
Ладно, какие у меня ещё доводы остались. Немного, но есть.
— Вот назови мне заповеди истинного зигмарита! Давай, ты же неофит, ты должен знать!
Мои доводы один за другим, как удары топора по древесному стволу, уменьшали уверенность монашка. Он закатил глаза и прилежно, как на экзамене, размеренно начал говорить, будто зачитывал:
— Заповеди… «Исполняйте приказы… Всегда помогайте народу гномов… Работайте над сохранением единства и целостности Империи, даже ценой личной свободы… Несите истинную верность с послушанием Его Императорскому Величеству — Императору… Искореняйте и уничтожайте зеленокожих, служителей Хаоса и всех тех, кто использует порочную
— Что не так у нас с заповедями? Вот давай разберёмся, следи за словами. С империей не воюю, нафиг не нужна, врагов и так полно! Более того, я был бы рад дружить! Представь сотню-другую моих клановых крыс на параде союзных в Эрштетте! Смотрится, да?
— Но набег псоглавцев…
— А это разве Империя была? Разве Холед уже стал её провинцией? Нет. Далее, про гномов. Я с ними торгую так-то. А торговля это разве не помощь? Мы им продаём сырьё, чистим от монстров торговые пути. Да у вас даже не вся знать подобное делает! Ещё и якшаются со всякой нечистью.
Он пристыженно наклонил голову. Обидно за людей, но это правда.
— «Работайте над сохранением единства…» Вот и поработаешь! Ты будешь помогать нам, а мы будем вычищать ваши города от тех, кто водится в подземельях. Не знаешь кто там есть? Да там почти такие, как я, только хуже! Они не разговаривают, они режут, крадут, разрушают и распространяют скверну! Про зеленокожиих вообще кого хочешь походи, поспрашивай. Или посмотри. У нас на складах стопки шкур их складированы. Ты думаешь они сами с себя сняли? Мы уже столько сотен нарезали их, что мне пора уже бы и награду вручить за очистку земель от этих беспокойных уродцев.
Я перевёл дух. Там ещё что-то было про порочную магию, но упущу этот момент, может не заметит.
— Ваши шаманы есть Зло и Тьма!
— У нас их нет! У нас есть инженеры, работающие с чертежами, порохом, металлами! Ну и колдуны есть. Но им и выхода нет! Коллегия магов ведь тут не появляется, не набирает учеников. Так-то бы они могли.
Я уже был на грани фола.
— И последнее. Императора у вас сейчас нет и неизвестно когда будет. Так что ни по одному пункту я не соотвествую.
Устал, будто в битве нахожусь!
— Как звать-то тебя, монах?
— Хьяльти Одд.
— А меня ты можешь звать «херршер». Итак, Хьяльти, согласен ли ты лечить моих воинов и учить некоторых существ жизни?
— Но я многого не знаю!
— Отвечай мне, Хьяльти!
— Согласен! Но драться за вас — не буду!
— Да и не надо. Помахать железом найдётся кому и без тебя.
Глава 4
На рассвете, когда солнце только осветило внутренний двор поверхности логова, я вышел из норы и, зевая во весь рот, стряхнул с себя оцепенение сна. Намечается отличный весенний денёк! С утра ещё подмораживает, но основную часть снега уже сдуло.
Утиные стаи утолили голод, а значит главная проблема оказалась на время устранена.
— Здравствуйте, Мартин!
— И вам здравствовать, херршер! А это ваши воспитанники? Я заметил некую вольность их поведения в вашем жилище.
— Да, они меня считают своим родителем. — не стал я пускаться в долгие объяснения.
— Бытьможет, представите нас? Я, конечно, их видел и у себя, когда вели вскрытие умерших, и тогда не стал прогонять столь любопытную молодёжь!
— Предсталю, отчго же нет. Только если квикш (язык крыс) для них свободный, то рейкшпиль они только осваивают… Вон те здоровяки — Хариб, Дейамол, Тигр, Вердр. Вон те двое Лократий и Ишарн, вон те, что на спинах первой четверки что-то грязью выводят — Лука, Воэл, Обскурий.