Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
Наконец-то сегодня показался Ледяной барьер. Такое странное чувство, что он скрывался, а потом всё-таки решил появиться на горизонте. Море по-прежнему напоминает пруд, а за ним — эта Великая китайская стена с её слепящим блеском. Она ещё далеко и пока больше похожа на фотографию, только что проявившуюся на пластинке.
Амундсен смотрел на тот же вид другими глазами:
Вот она стоит перед нами, эта знаменитая стена из снега в 200 футов высотой — её не назовёшь стеной изо льда, — и ослепительно
Никто из них не был здесь раньше. (А два члена экспедиции «Терра Нова» уже бывали в этих местах.) Теперь им нужно было найти Китовый залив. Единственным руководством к поиску стало описание, данное Шеклтоном в «Сердце Антарктики», где его положение было указано довольно приблизительно. Нильсен привёл «Фрам» к Барьеру в точке 169°40' западной долготы, то есть немного западнее. Корабль медленно двинулся вдоль Барьера на восток, проскочил нужную точку, повернул, пошёл по своим следам и 14 января нашёл широкий залив — явно тот самый, который видел Шеклтон. А затем Амундсен сделал то, на что Шеклтон так и не осмелился: он повёл корабль в бухту.
«Фрам» осторожно скользил по серой воде мимо берегов, блестевших на солнце, будто они были вырезаны из хрусталя. Редкие льдины скреблись о его борта со звуком, который издают лыжи, рассекая наст, в то время как ровный стук двигателя барабанной дробью резал воздух. Киты с шипением выпускали фонтаны воды, в воздухе кружили чайки, время от времени ныряя за рыбой. Люди и собаки столпились у фальшбортов, с любопытством разглядывая «землю обетованную», пока «Фрам» следовал к утёсу, сверкавшему на краю Барьера.
В юго-восточной части залива он приблизился к кромке плотного морского льда. Амундсен, Нильсен, Преструд и Стубберуд приготовили лыжи. Как только ледовые якоря [70] были спущены и надёжность швартовки проверена, группа отправились на разведку.
Бурые пятнистые тюлени, игнорируя пришельцев, лежали на поверхности льда в царственных позах. Они ещё не научились бояться людей. Отовсюду сбегались любопытные пингвины, словно зрители к трассе лыжной гонки.
После стольких месяцев заточения на «Фраме» Амундсен и его спутники чувствовали себя на лыжах немного неуверенно. Чтобы размяться, потребовалось некоторое время. Через две мили, по словам Амундсена, они обнаружили, что:
70
Ледовый якорь — однолапый якорь, представляющий собой крюк, который вставляют в лунку во льду или цепляют за выступающую часть льдины. Удерживающая сила такого якоря зависит от толщины и прочности льда. Прим. ред.
лёд соединялся с Барьером небольшим ровным склоном — идеальное преддверие нового мира. Мы продолжили двигаться в юго-восточном направлении и примерно через 15 минут достигли одного из [замеченных ранее] на Барьере горных образований, которые выглядели как гребни со странными неровностями наверху.
Шеклтон тоже заметил этот феномен, посчитав его очередным доказательством таящейся здесь опасности. У Амундсена, однако, было иное мнение:
Эти
Это было экстраординарное путешествие: 16 тысяч миль от Норвегии, 14 тысяч миль без остановок от Мадейры. «Фрам» встал на якорь 14 января — ровно на один день раньше, чем рассчитал Нильсен.
В характерном для себя стиле, соединяющем высокую поэзию с крестьянским реализмом, Бьяаланд написал:
Позволив мыслям взмыть над поверхностью [Барьера], впадаешь в меланхоличное настроение. Думаешь о том, что предстоит, о трудностях, с которыми придётся встретиться, о пользе, которую это принесёт, и о том, сможем ли мы оказаться быстрее англичан — которые наверняка подвержены тем же амбициям.
Глава 21
Скотт поднимает паруса
В четверг 12 октября поздно вечером «Терра Нова» пришёл из Кейптауна в Мельбурн. Кэтлин Скотт ждала его в городе уже десять дней. Несмотря на сильное волнение моря и тёмную дождливую ночь, она встречала корабль в порту. Скотт уехал из порта вместе с ней, намереваясь переночевать на берегу и забрать свою почту. Он пока не знал, что у него появился соперник.
На следующий день рано утром Скотт вернулся на корабль и немедленно вызвал в свою каюту Грана.
Когда я вошёл [записал Гран в своём дневнике], он со словами «Что Вы об этом думаете?» передал мне распечатанную телеграмму. Я читал — и моё изумление возрастало: «Позвольте известить Вас „Фрам“ идёт Антарктика Амундсен».
Скотт надеялся, что Гран, будучи соотечественником Амундсена, сможет ему помочь. Тот факт, что он вообще советовался с Граном, свидетельствует о степени его растерянности. Не в правилах Скотта было доверять свои тайны молодым людям.
Гран был также изумлён и озадачен. Он заметил, что телеграмма датирована 3 октября, когда «Терра Нова» достиг середины Индийского океана. Она была отправлена из Христиании, но, если верить тому, что Гран слышал в Кейптауне, «Фрам» с Амундсеном на борту к тому времени уже покинул Норвегию.
И Скотт, и Гран не сразу поняли, что им брошен вызов в борьбе за полюс. Но Гран заметил, что в телеграмме имелась подпись «Амундсен». Если Руаль ушёл в море, возможно, её отправителем был Леон, которому Гран не вполне доверял. Тем не менее свои сомнения юноша оставил при себе и сделал то, что казалось ему наиболее очевидным шагом: предложил отправить телеграмму Нансену с просьбой сообщить дополнительную информацию. «Надеюсь, что Нансен ответит быстро», — написал он в дневнике, несомненно, для самоуспокоения. Кроме того, он заверил Скотта в своей полной лояльности — кому же хочется отвечать за прегрешения соотечественников?