Покоренная любовью
Шрифт:
Когда она выпрямилась, Куинлан смотрел то на нее, то на дядю, и нельзя было разобрать выражение его лица.
– Не думаю, что смог бы сказать что-то лучшее, чем это, – пробормотал он, остановив свой взгляд на Мэдди. – Так мы едем?
Кресло-каталку прикрепили ремнями сзади кареты, а маркиз сам поднял дядю и усадил его на мягкое кожаное сиденье внутри экипажа. Когда карета тронулась, Мэдди поймала на себе слишком самоуверенный для ее душевного покоя взгляд Куинлана, сидевшего напротив.
– Милорд, – начала она самым почтительным тоном, –
Маркиз помолчал, чувствуя себя весьма неловко. Едва удерживаясь от того, чтобы ликующе не рассмеяться, Мэдди наклонилась вперед и указала на его сапоги.
– И у вас великолепный слуга! Сколько ему потребовалось – восемь дней? – чтобы счистить последнюю грязь с ваших сапог? Как ему удалось это сделать?
– Да, – согласился мистер Бэнкрофт, – этот секрет, вне всякого сомнения, очень пригодится в Сомерсете.
– Это… это должно остаться тайной, – довольно резко ответил маркиз и взглянул в окно.
Мэдди и Малькольм обменялись взглядами.
– Простите меня, милорд, – сказала девушка, старательно пряча свое изумление, – что таинственного может быть в вашем фраке и сапогах?
Он не ответил.
Прежде чем Мэдди смогла продолжить допрос, они прибыли в резиденцию Фаулеров. Свет горел во всех окнах, светились и фонари, развешанные вдоль подъездной дорожки, где уже скопилось множество карет и экипажей. Миссис Фаулер оказалась верна своему слову и пригласила всех землевладельцев в округе на торжество по поводу приезда маркиза.
Лакей приблизился, чтобы помочь Мэдди спуститься на землю, затем помог маркизу отвязать кресло-каталку. Когда они усадили мистера Бэнкрофта, Мэдди встала позади кресла и взялась за ручки.
– Позвольте мне, мисс Уиллитс, – сказал маркиз.
– И слышать не хочу об этом, милорд! – воскликнула она с нарочитым ужасом. – Как же все смогут пожать вам руку, если вы будете катить мистера Бэнкрофта?
– Мисс Уиллитс, вам не пристало…
– Я хорошо знаю, что мне пристало, а что – нет, – возразила она, не в состоянии скрыть гнев в голосе. – Гораздо лучше…
– Мэдди, – попытался успокоить ее мистер Бэнкрофт.
– Мистер Бэнкрофт – мой хозяин, – продолжила она более ровным тоном. – Позвольте мне выполнять свои обязанности.
Внимательно оглядев ее, Куин кивнул и отступил назад.
– Конечно.
Неровная дорожка отнюдь не облегчала продвижение, но упрямство и упорство могут творить чудеса, и Мэдди умудрилась докатить кресло до ступеней парадной лестницы. Два лакея, которые, очевидно, были заранее проинструктированы, подняли мистера Бэнкрофта вместе с его креслом и отнесли на второй этаж. Маркиз шел в ногу с Мэдди, когда та следовала за хозяином, и девушка опять почувствовала на себе его взгляд.
– Я не собирался оскорбить вас, Мэдди, – сказал Куин.
– Для меня большая честь быть оскорбленной таким джентльменом, –
– Боже, – пробормотал он, замечая их. – Вы имеете какое-то отношение к этому, мисс Уиллитс?
Она поднесла руку к груди.
– Я, милорд? Я никогда не позволила бы себе ничего подобного, милорд.
Куин проследил за ее жестом, затем опять взглянул на ее лицо. Он медленно протянул руку и поправил ее рукав, причем его пальцы коснулись ее обнаженной руки.
– Обидно.
Мэдди сузила глаза.
– Что…
Прежде чем девушка успела закончить предложение, раздались звуки фанфар. Куин выглядел потрясенным, а Мэдди вынуждена была прижать руку ко рту, чтобы не расхохотаться.
Все явно ожидали, что они прибудут поздно. Собравшиеся, облаченные в наряды, которых Мэдди никогда не видела на них раньше, стояли, вытянувшись, по обе стороны двери. Когда они вошли, гости, лакеи и музыканты в конце комнаты дружно поклонились. Миссис Фаулер вышла вперед, протянув руку в грациозном приветствии, ее муж следовал за ней.
– Милорд, – выдохнула она, низко приседая. – Вы вновь почтили нас своим присутствием.
Маркиз ослепительно улыбнулся и поцеловал ей руку.
– Благодарю вас, миссис Фаулер. Я счастлив снова оказаться в вашем доме.
– Пожалуйста, милорд, позвольте мне представить вас.
При этих словах толпа двинулась вперед, поднялся невообразимый шум Мэдди оперлась на спинку кресла Малькольма, пока они оставались, покинутые, на лестничной площадке.
– Хотите пунша, мистер Бэнкрофт?
– Спасибо, дорогая, не откажусь.
Девушка подкатила его к столу с закусками и напитками.
– Они могли бы, по крайней мере, поприветствовать и вас, – прокомментировала она, глядя на скопление гостей. – Вы сделали для них больше, чем Уэрфилду могло присниться.
– Куинлан для них нечто новое. Я же просто доисторический обитатель здешних мест.
– Вы несправедливы к себе. – Мэдди взглянула на маркиза и увидела, что он демонстрирует свою теплую улыбку и нефритовые глаза каждому, у кого хватило смелости заговорить с ним. Он в совершенстве исполнял роль джентльмена. Никто не был так приятен в общении, как этот титулованный аристократ. – Взгляните, он мог бы стать великолепным украшением праздничного стола, вы не согласны?
Мистер Бэнкрофт принял от Мэдди бокал пунша.
– Ты уверена, дорогая, что та маленькая игра, которую ты затеяла, идет так, как тебе хочется?
Она пристально посмотрела на него.
– Какая игра?
– Довольно, Мэдлин, мы знаем друг друга четыре года. Думаешь, я не вижу, как ты стараешься убить его своей любезностью?
Мэдди положила руку на сердце, понимая, что и так уже потратила сегодня массу времени, заявляя о своей невиновности. Она повернулась и увидела, что маркиз смотрит на нее поверх головы мистера Фицроя. Куин усмехнулся.