Покоренная судьбой
Шрифт:
— Я буду за углом, у тебя есть пять минут.
Он и Фабиано встали с барных стульев и сели в VIP-уголке, так что окружающая стена давала нам видимость уединения. То, что Нино привел меня сюда, как только Фабиано позвонил ему, показало мне, насколько он доверяет мне и моим суждениям. Я не хотела его подвести.
Амо улыбнулся, и моя грудь словно расширилась, а живот превратился в змеиную яму. Я протянула руку, и он взял ее, следуя за мной, пока я вела его чуть дальше от Нино и Фабиано.
— Шансы против нас — сказала я, остановившись за занавеской, которая отделяла складское помещение от бара.
— Мне плевать на шансы. Я пришел сюда, чтобы
У меня свело живот, дыхание перехватило в горле. Это было не то, чего я ожидала. Я даже не осмеливалась думать об этом, я пыталась сдержать свои эмоции, обдумать все логически. Это было слишком важно, чтобы упустить из виду все, кроме моего эмоционального потрясения.
— Без одобрения твоего отца.
Амо пожал плечами, как будто это не имело значения, но я знала, как сильно он заботится о своей семье. Наши семьи были для нас всем. Услышанные слова Невио резанули. Он думал, что быть с кем-то означает предательство. Он был уверен, что я никогда не оставлю нашу семью, никогда не оставлю его, потому что он не мог представить, что оставит себя.
— Крессида знает, что ты здесь?
Амо сделал шаг ближе, глядя на меня с такой силой, что мне стало интересно, как глубоко в мою душу он может заглянуть. Никто не знал темноты моей души, но с ним я задавалась вопросом, может быть, он видит и ему все равно.
— Нет, я не разговариваю с ней, если она не оставляет мне выбора. Но она знает, что мое сердце не принадлежит ей.
— И ей все равно?
Амо мрачно усмехнулся.
— Ей важно стать женой капо, а не мои чувства.
Женой Капо. Всю мою жизнь моя семья ограждала меня от общественных мероприятий, позволяла мне оставаться в своем безопасном пространстве. Если бы я стала женой Амо, это должно было бы закончиться. Фамилья отличалась от Каморры своей традиционностью.
— То, что сказал Нино, правда, понимаешь? Я никогда не буду той, кто будет стоять рядом с тобой в свете фонаря, кто будет давать интервью прессе, кто будет приятно улыбаться в камеру.
Амо медленно поднял руку и коснулся моей щеки.
— Я знаю, ты сможешь это сделать. Все будут любить тебя. Ты будешь расти вместе с задачей.
Я могла сказать, что он действительно верил в это. Может быть, он хотел в это верить. Мое сердце разбилось. Я покачала головой.
— Не буду.
Амо пожал плечами.
— Когда у нас появятся дети, никто не будет ожидать, что ты будешь постоянно появляться на людях. Тогда это уже не будет иметь значения.
Я сглотнула. Конечно. Амо нужен был наследник. Амо нужна была представительная жена. Ему нужен был кто-то, кто захватит сердца его солдат.
— Я даже не знаю, хочу ли я детей.
Амо нахмурился.
— Почему?
— Потому что этот мир настолько суров, и в нем так много неопределенности, что кажется несправедливым приводить в него ребенка.
Амо кивнул, как будто понял, но я могла сказать, что он думает, что в конце концов я передумаю. Может быть, так оно и было, но это не имело значения.
— Я та, кто я есть, и это не изменится, и я могу сказать, что это не то, что тебе нужно. Я не тот человек, который нужен тебе рядом с тобой.
— Но ты та, кто мне нужна.
— Иногда мы не можем получить то, что хотим — прошептала я.
— Только не я — пробормотал Амо, приблизив наши лица. Я глубоко заглянула в его глаза. Мне нравилось, как тихо становилось в голове, как я чувствовала себя умиротворенной, как контролировала все, особенно себя.
— Мне все это безразлично,
Он откажется стать Капо ради меня?
Осознание того, что я могу потерять это, что я потеряю Амо, причиняло самую сильную боль.
Но я не могла быть эгоисткой. Я должна была думать о своей семье, которая, вероятно, начнет войну, если я последую за Амо, о Невио, который станет совершенно невменяемым без меня, об Амо и его семье, которым нужен кто-то еще. Амо не мог видеть этого, потому что идеализировал меня, потому что его чувства ко мне сделали его слепым к правде, к моим ограничениям. Я должна была принять трудное решение, которое спасло бы многих, даже Амо. Возможно, даже себя, потому что Амо стал бы презирать меня, если бы отказался стать Капо ради меня.
— Я не оставлю свою семью, Амо. Я обязана им всем, и я люблю их больше всего на свете. Если мне придется выбирать между ними и тобой, я всегда выберу их. И если ты действительно подумаешь об этом, ты тоже выберешь свою семью.
Я видела боль в глазах Амо, непонимание.
— Ты знаешь, что между нами. Не притворяйся, что ты этого не чувствуешь. Я вижу, как ты смотришь на меня, Грета.
То, что было между мной и Амо, было судьбоносным во многих отношениях, это была единственная в жизни любовь, чудо. Я никогда никого не полюблю так, как его. Я знала это с того момента, как посмотрела в его глаза, даже когда не смела признаться себе в этом, и это подтверждалось в каждой секунде, проведенной с ним после этого. Но наша любовь станет нашей гибелью. Я была слишком логична, чтобы не видеть последствий нашей любви. Крессида стала бы изображать жертву, и большая часть Фамилии была бы на ее стороне. Традиционалисты осудили бы Амо за его действия, не только за разрыв помолвки, но, что еще хуже, за то, что он вступил в интимную связь с кем-то до брака, а потом не женился на ней. Это заденет Витиелло, возможно, ослабит их, и чтобы восстановить власть, им придется реагировать с особой жестокостью, как они всегда делали.
Амо и его отец пытали и убивали многих, чтобы установить мир, который они считали миром над Фамилией. Я был бы причиной этого, многих смертей, еще большей боли в сердце и печали.
И моя семья. Невио никогда бы не смирился с тем, что я покинула Лас-Вегас, покинула его. Я была якорем, за который он держался в своей вечной темноте. Без меня Невио поддался бы тьме, он принял бы ее целиком, позволил бы ей поглотить себя, и его действия в ночи стали бы всем, что для него существовало.
Отец знал это. Что он потеряет не только меня, но и Невио, если я когда-нибудь покину нашу семью. Он знал, что это будет означать для мамы. Папа сжег бы весь Нью-Йорк, прежде чем позволил бы мне выйти замуж за Амо. Папа хотел защитить всех нас любой ценой, и
Фамилья была для него небольшой ценой, если это означало спасение того, что значило для него больше всего.
— Грета. — прохрипел
Амо, и я заглянула ему в глаза, боясь, что они прорвутся сквозь мою решимость, что они заставят меня пренебречь логикой.
— Я не могу.
Амо опустил голову, чтобы поцеловать меня, как будто это могло изменить мое решение, и это вполне могло удаться, но я покачала головой, хотя мое тело жаждало его губ, последнего поцелуя.
Движение в периферийном зрении привлекло мое внимание, но я была слишком поздно, чтобы предупредить, а Амо был слишком сосредоточен на мне.