Покоренная судьбой
Шрифт:
39
Амо
После того как Грета проснулась от своего кошмара ранним утром, я не уснул снова, но она спала до тех пор, пока не прозвенел наш будильник. Традиции не позволяли молодоженам даже ночевать дома. Нельзя было ожидать, что родственники будут ждать до обеда, чтобы увидеть простыни, в конце концов.
Осторожно отцепился от Греты,
Я был рад, что Невио убил Крессиду. Возможно, я бы сдержался, потому что она была женщиной, но сомневался, что у Невио были такие сомнения.
Я растирал свое тело, когда в дверях появилась Грета, одетая в пушистый белый халат, который, казалось, поглощал ее маленькую фигурку. Она одарила меня сонной улыбкой и на цыпочках подошла ко мне, морщась при этом.
— Тебе больно?
Она кивнула. Затем ее взгляд прошелся по моему обнаженному телу. — Хотела бы я, чтобы это было не так.
Я усмехнулся и водрузил ее на рукомойник, встал на одно колено. — Покажи мне. — Мой голос был грубым и низким.
Брови Греты слегка приподнялись, но она расстегнула халат. Я коснулся ее коленей и раздвинул их. Кровь засохла на внутренней стороне бедер Греты и на губах ее киски, которые все еще были набухшими, как и вход в нее.
Видя доказательство прошлой ночи, зная, что я наконец-то сделал Грету своей в том последнем смысле, которого так не хватало, я резко выдохнул.
— Все уже не так плохо.
Я кивнул.
— Мне нужно привести себя в порядок. — Она уже собиралась сомкнуть ноги, но я коснулся внутренней стороны ее коленей и встретился с ней взглядом. — Позволь мне.
Грета облизала губы. — Правда?
— Хм, — я провел носом по нежной коже внутренней стороны ее бедра. Металлический привкус крови смешивался со сладостью возбуждения Греты и моим собственным запахом. Даже ее киска пахла мной. Я издал гортанный стон.
Это была первобытная потребность, попробовать ее сейчас, вот так, ее киска все еще набухшая и окровавленная от притязаний моего члена прошлой ночью.
Грета легонько, почти робко коснулась моей головы, но я чувствовал на себе ее ищущий взгляд.
Я поднял глаза вверх, когда открыл рот и провел языком по следам засохшей крови от изгиба ее задницы до клитора. — Ты на вкус как моя.
Ее пальцы сжались в моих волосах, когда я просунул язык между губами ее киски, тщательно пробуя ее на вкус. Вскоре металлический привкус сменился более теплым, мускусным ароматом ее похоти, который покрыл мои губы и язык.
Я не мог сопротивляться, я крепко прижал свой язык к ее больному отверстию. Ее тело сопротивлялось давлению, но мне нужно было больше. Наклонив голову и открыв рот шире, я усилил давление, пока кончик языка наконец не заставил киску Греты сдаться. Ее стенки сомкнулись вокруг моего языка, и ее вкус — сладкий, мускусный, терпкий, металлический — расцвел в моем рту. Я жадно впитывал его, пока трахал ее своим языком. Сначала она
Я держал взгляд Греты, говоря ей глазами, что она моя, пока мой язык снова и снова проникал в ее набухшее отверстие. — Амо, — хныкала она. Немного боли и много похоти.
Вскоре ее похоть потекла по моему подбородку, когда она схватила меня за волосы одной рукой, а другой прижалась к раковине.
— Дай мне все, — прохрипел я, и она выгнулась дугой с криком. Я сомкнул губы вокруг ее клитора, ее киска пульсировала во мне, ее возбуждение капало на пол.
Мое дыхание было тяжелым, а член таким твердым, что это было мучительно, и я отстранился. Киска Греты все еще подергивалась, блестела и была еще более набухшей, чем раньше.
Грета гладила меня по волосам, сглатывая, удивленно улыбнулась мне. — Каждый раз, когда ты пробуешь меня на вкус, я чувствую такое поклонение, но сегодня было что-то особенное. Спасибо тебе за это.
— С удовольствием, — прохрипел я.
Она прикусила губу, опустив взгляд к моему члену. — Ты можешь получить меня, если хочешь.
Я легонько провел большим пальцем по ее киске и мог сказать, насколько она была нежной. Если я возьму ее сейчас, это будет так же больно, как прошлой ночью, если не хуже. Я наклонился вперед и поцеловал ее больную плоть. — Не сегодня.
В будущем у меня будет много времени, чтобы взять ее, и я намеревался сделать это при каждом удобном случае.
Я взглянул на часы и выругался. Грета проследила за моим взглядом. — У нас всего пять минут, прежде чем старые ястребы из семьи моего отца слетятся к нам, чтобы собрать простыни.
Грета бросила на меня обеспокоенный взгляд. — Кровь.
— Собирайся, я позабочусь о крови.
Быстро поцеловавшись, я пошел в спальню и взяла полотенце, запихивая его в чемодан. Я не доверяла уборщикам, что они не сделают с ним какую-нибудь гадость, потом просто сожгу его позже дома.
Я взял свой нож с тумбочки и провел кончиком по верхней части руки.
Когда я размазал немного крови по простыням, чтобы создать удовлетворительный образ, я оделся. Не медля ни минуты, раздался стук. Я открыл дверь и позволила моим тетям и нескольким женам из традиционных семей собрать платье Греты и окровавленные простыни.
Джанна встала на их пути, когда они попытались уйти. — Вы ведь понимаете, насколько женоненавистнической является эта традиция?
— Это традиция, о которой мы все договорились. Даже твоей дочери придется следовать ей, — надменно сказала одна из женщин.
— Только через мой труп. — Женщины протиснулись мимо Джанны, которая смотрела им в спину.
Мама и Серафина остались в коридоре, не желая участвовать в этом спектакле. Мама сочувственно улыбнулась мне.
— Очень надеюсь, что это была подделка, — сказала Джанна, бросив на меня предостерегающий взгляд. Она повернулась на пятках и пошла прочь.
Мама просунула голову внутрь, а Серафина зависла рядом с ней. — Все в порядке?
— Ты можешь сама спросить Грету, — сказал я со знающим видом. Сомневаюсь, что мама или